того, чтобы вести меня через анфиладу залов на виду у всех, усатый метрдотель отступил за вазоны с экзотическими деревцами. Поглядывая по сторонам, он отворил с виду неприметную дверь в стене.
– Прошу, леди Вилфорт, – сказал он столь тихо, чтобы услышала только я.
– Ловко у вас тут всё устроено, – похвалила я, вступая в тускло освещённый коридорчик. – Популярная услуга, должно быть?
– Даже солнце нуждается в отдыхе от лишних глаз. – Вежливый, но уклончивый ответ подсказал, что никакие детали мне раскрывать не собираются.
Что же, тем лучше. Не болтают про других, значит, не сболтнут и про меня.
Коридорчик оканчивался лестницей, а та вывела нас к площадке с единственной дверью. Ни следа паутины и пыли, ковровая дорожка вычищена, дверная ручка натёрта до блеска. Здесь либо часто убирали, либо ходом регулярно пользовались.
Метрдотель пропустил меня в кабинет. Обставленный с большим вкусом, он вызывал желание задержаться подольше, согреться после холодного осеннего воздуха. Я подошла ближе к камину, попутно отметив, что здесь не было окон. Умно.
Тяжёлое платье так и вынуждало куда-нибудь присесть. Я опустилась в уютное кресло, с шелестом сминая юбки.
– Меню…
– Нет, благодарю. – Я улыбнулась, стаскивая бархатные перчатки. – Боюсь, у меня не будет аппетита. От вас требуется лишь проводить герцога Олбриджа прямиком сюда.
– Понял, миледи. Будет исполнено в лучшем виде.
Ох, тяжело мне далась эта стойкость. Есть хотелось так, что даже круглые подушки-думки навевали ассоциации с леденцами. Но я подумала, что разделить трапезу с вероломным женишком – не тот досуг, которым я хочу закончить день. Поужинать можно и позже, не боясь, что случайно всадишь вилку в чью-то руку.
Хитрость сработала. Не зная, кто именно пригласил его на встречу, Леонар явился вовремя. И то, как исказилось его лицо при виде меня, так и кричало об обманутых ожиданиях.
– Ну привет, – сказала я, сладко улыбаясь. От предвкушения даже пальцы на ногах поджались, так не терпелось перейти к главному.
В мыслях Айрис образ жениха был какой-то расплывчатый. Они не так часто виделись, так что её воображение дорисовывало и улучшало забытое. Однако, я не могла отрицать – герцог был весьма хорош собой. Лет двадцати пяти, в самом расцвете сил, он походил на молодого льва своими немного ленивыми движениями. Волевой подбородок, яркой синевы глаза. Кольца светлых кудрей, уложенных с продуманной небрежностью. Он всегда носил белый с золотом, фамильные цвета Олбриджей, и одевался по последней моде.
Ну прямо сраный принц из сказки. Ричард Наглая Морда.
Первая растерянность уступила место насмешливому выражению. С видом хозяина жизни он устроился в кресле напротив и уставился на меня, приподняв бровь. Стереть эту самодовольную улыбку хотелось так сильно, что я сцепила пальцы под прикрытием широких кружевных манжетов. Он знал, какое влияние