по полкам.
Когда вес был снят, руки Хантера теперь свободно висели по бокам. Она повернулась к нему поджав губы, не зная, уместны ли благодарности, но тем не менее говорит:
– Спасибо.
– Без проблем.
– А ты быстро ходишь.
Хантер просто пожал плечами. Ее взгляд искоса скользили по нему с головы до ног. Но даже когда ее глаза произнесли молчаливое и очевидное осуждение, внимание его переключилось.
– Звонок вот-вот прозвенит, пойдем на урок.
– Ну, пойдем, – согласилась она, закатив глаза и мысленно покрутив пальцем у виска.
Лейла следовала за ним большой угрюмой тучей, ее собственное восхождение представляло собой смесь напряжения и кипящей обиды, направленной ему в спину за то, что он так обращался с ней. Ей будет непросто, алгебраическое уравнение и то было бы легче.
Она подумала о своих друзьях. Она не могла точно назвать момент, когда ей удалось подружиться с ними: они просто всегда были рядом. А если хорошенько подумать, то Миа первая заговорила с ней, а Оливер просто навязывался в их компанию. Ей никогда и не приходилось делать первый шаг.
Непослушная прядь волос упала на ее лицо, щекоча нос и возвращая ее в настоящее. Лейла выдохнула, что было физическим проявлением ее разочарования. Пока она размышляла, в ее голове, как флаг, развернулась идея. Что, если она прилипнет к Хантеру так, что ему ничего не останется, кроме как стать ее другом? Она не знает, но мысль эта звучала хорошо только в ее голове, поэтому она кивает себе одобрительно, и теперь, полная решимости, ее руки качались шире, а шаги стали громче. Она достигла вершины лестницы, и это стало ее большим началом.
Когда Лейла переступила порог, ее взгляд оглядел кабинет с головами подростков, болтающихся в их шумных разговорах. Хантер уселся за дальнюю парту, небрежным движением он похлопал по соседней парте у окна. Это молчаливое, но ясное приглашение сесть рядом с ним заставило сердце Лейлы затрепетать в груди. Она изо всех сил старалась сохранить самообладание, не дать расцветающей улыбке прорваться сквозь плотину ее губ. Неужели сама Вселенная услышала ее?
Теперь она была достаточно близко, чтобы рассмотреть его вблизи. Кожа его лица была бледной, идеальной, без единого прыща, а щеки пухлыми. Волосы его представляют собой взлохмаченную массу темных кудрей, которые, кажется, живут своей жизнью. Она учуяла легкий запах мыла вперемешку со стиральным порошком; эта свежесть, смешивавшаяся со спертым воздухом помещения позволила ей глубоко вдохнуть и немного расслабиться.
Лейла не спеша обустраивается. Она вешает рюкзак на крючок под столом, лезет в его глубины, достает тетрадь с учебником и кладет их перед собой.
Раздается звонок, возвещающий о начале занятий. В комнате постепенно наступает тишина, прежний шум стихает, когда все переключают свое внимание на переднюю часть комнаты. Мужина, в коричневом жилете поверх белоснежной рубашки и в черных брюках входит в класс.
– Доброе утро тем, кого я еще не видел, – говорит он, теперь оперевшись о свой стол бедром. – Ты, должно