с Дрызловым, он продюсер, вместе и организуйте. Только учти, денег нет, – Витя встаёт из-за стола, за ним поднимаются все, доставая из карманов сигареты.
– Как нет денег? А что без денег можно сделать? – недоумеваю я.
Все улыбаются, как от хорошей шутки, а Витя её завершает:
– Если бы деньги были, вопросов бы не было. Так что давайте, занимайтесь, до поездки две недели.
Дрызлов появился на следующий же день. Типичная фарца, разговор сумбурный, но напористый, глаза ни на одном предмете не останавливаются.
– Значит так, с картинами разбирайся сама, к Данилову не суйся и запомни: я – организатор культурной программы, ты мне просто помогаешь. А лучше, чтоб под ногами не вертелась.
Сижу весь вечер и думаю, что можно в такие сроки и без денег сделать. Картины не повезёшь, только разрешение Минкульта на вывоз займёт три недели. А если гравюры, эстампы? Навожу справки – можно вывозить без разрешения на усмотрение таможни. Так, теперь надо решить, как быстро собрать эстампы. Иду в печатные мастерские Графкомбината. Там Лёша Баранов всем заправляет, что-нибудь посоветует. Лёша – просто находка. Мало того, что в его личном пользовании – целая кипа гравюр лучших питерских художников, так он мне за какие-то мелкие деньги сосватал мужичка, делающего и рамки, и стекла, и ящики.
– Только ему надо место, где он всё будет собирать, а мне – бутылку хорошей водочки, – подытожил Лёша.
Место нашлось во Дворце молодёжи. У Дрызлова там оказался знакомый администратор, и нас пустили собирать экспозицию в большую комнату за сценой. Через неделю 10 ящиков, набитых стружками, чтобы не разбилось стекло, заколоченных гвоздями и опечатанных таможней, стояли наготове. Я радостно отрапортовала об этом Вите.
Он внимательно посмотрел на меня своим задумчивым взглядом и промолвил:
– Хочу тебя познакомить с моей группой, всё-таки вам вместе придётся действовать и помогать друг другу.
Последние слова он произнёс со значением. Как по команде, вошёл Дрызлов, а за ним ещё четверо ребят с инструментами. Один из них показался мне знакомым. А когда взял гитару в руки и запел, я уже точно знала, что встречалась с ним прежде. Но где, когда? Пока шла репетиция, Дрызлов с Витей что-то горячо обсуждали, но за грохотом ударных разобрать голоса было невозможно. Меня всё мучила мысль, где я могла видеть их солиста, Гену Богданова.
Под конец мне уже стало казаться, что я его не только видела, но и рисовала. Шиза какая-то. А тут ещё вдруг Дрызлов стал вокруг меня вертеться, то с одной стороны зайдёт, то с другой. Наконец, изобразив подобие улыбки, загадочно произнёс:
– Ну что, пойдёшь на Исаакиевскую?
– Пойду, если надо, – не растерялась я.
– Вот и договорились. Завтра, в 18 часов, у главного входа.
У какого главного входа, что там на Исаакиевской?
Так, погоди, дай сообразить. Что-то такое Витя говорил про куратора выставки Данилова. Что он – от горисполкома,