Да ладно тебе! – Растянув губы в улыбке, я опустилась на пол перед диваном. – Сам знаешь, мама будет звонить и интересоваться, пользуюсь ли я подарками. Обижать ее не хочется, значит, пора браться за работу!
– Но меня-то зачем снимать?
– Потому что ты такой красавчик! – беззаботно отозвалась я.
Чарли пробормотал что-то нечленораздельное.
– Эй, Эдвард, – с восхитительным спокойствием и равнодушием позвала я, – щелкни меня с папой!
Бросив ему фотоаппарат, я опустилась на диван рядом с Чарли.
– Улыбнись, Белла! – шепотом попросил папа.
Я сделала счастливое лицо, и гостиную озарила яркая вспышка.
– Давайте теперь я вас вдвоем, – предложил Чарли. Понятно, пытается отвести от себя объектив!
Фотоаппарат полетел к отцу.
Я встала рядом с Эдвардом, принимая формальную и столь необычную для себя позу. Каллен меня обнял, а я прильнула к его груди. Хотелось заглянуть в золотисто-карие глаза, только смелости не хватило.
– Белла, давай повеселее! – напомнил папа.
Набрав в легкие побольше воздуха, я растянула губы в улыбке. Вспышка меня ослепила.
– Хватит на сегодня снимков, – заявил папа, пряча фотоаппарат среди диванных подушек. – Необязательно использовать целую пленку.
Эдвард тотчас вырвался из объятий и уже через секунду вновь сидел в кресле.
Умирая от страха, я опустилась на диван. Руки тряслись; зажав их между коленями, я подняла к телевизору невидящие глаза. Пока матч не кончился, я даже пошевелиться боялась, а потом краем глаза заметила: Эдвард встал.
– Мне пора, – объявил он.
– Ладно, пока, – не отрываясь от рекламы, пробормотал Чарли.
Я неловко поднялась – от долгого сидения затекли ноги – и вслед за Эдвардом двинулась к двери. Каллен, не останавливаясь, прошел к машине.
– Не останешься? – безнадежно спросила я.
Предугадать ответ было несложно, поэтому особой боли он не причинил.
– Не сегодня.
Пожалуй, причину лучше не выяснять…
Эдвард сел в машину и уехал, а я не могла пошевелиться, будто примерзла к подъездной дорожке. Начался дождь, а я все ждала, сама не зная чего, пока за спиной не открылась дверь.
– Беллз, ты что тут делаешь? – спросил Чарли.
– Ничего. – Обернувшись, я побрела в дом.
Той ночью наконец удалось выспаться.
Едва за окнами забрезжил свет, я проснулась, механически собралась в школу и терпеливо ждала, пока тучи из свинцовых не стали серыми. Когда доела корнфлекс, скупых лучей солнца для фотосъемок было вполне достаточно. Я сняла пикап, фасад дома, а затем, повернувшись к нему спиной, лесную опушку. Удивительно, но лес уже не казался зловещим; напротив, я поняла, что буду скучать по зелени, вековым тайнам, прохладе – всему, что так или иначе с ним связано.
Захватив фотоаппарат в школу, я старалась думать о своем новом хобби, а не о том, справился ли Эдвард с депрессией.
Помимо страха