не удавалось. Слова Эдварда вернули в больницу Финикса. «Полный разрыв и чистый перелом всегда лучше, – заявляет доктор, показывая рентгеновский снимок моей разбитой руки. – Быстрее заживают».
Я попыталась привести в порядок дыхание. Нужно сосредоточиться и найти выход из этого кошмара.
– Прощай, Белла! – спокойно, как ни в чем не бывало, проговорил Каллен.
– Подожди! – выдавила я и, приказывая онемевшим ногам двигаться, потянулась к нему.
Казалось, Эдвард хотел меня обнять… но холодные пальцы сомкнулись вокруг запястий, отводя мои руки за спину. Он наклонился и на сотую долю секунды прильнул губами к моему воспаленному лбу. Я зажмурилась.
– Береги себя!
Неожиданно налетел прохладный ветерок, и я испуганно распахнула глаза. Маленький клен хлопал листьями.
Ушел…
На дрожащих ногах я бросилась за ним в лес, прекрасно понимая, что спешу напрасно. Следы Каллена мгновенно исчезли, не осталось ни примятой травы, ни отпечатков подошв на влажной земле, а я бездумно брела вперед. Что мне оставалось? Только идти в никуда. Если брошу поиски и сдамся, все будет кончено. И любовь, и имеющая смысл жизнь – кончатся…
Шаг за шагом, метр за метром в лесную чащу… Время будто застыло: секунды казались часами, а часы секундами. Возможно, так получилось потому, что лес везде был одинаковым. Кто знает, вдруг я хожу по кругу? И все равно надо идти, останавливаться нельзя… Я то и дело спотыкалась и все чаще падала.
Под конец я налетела на что-то черное, не удержалась на ногах и не смогла подняться. Повернувшись на бок, чтобы привести в порядок дыхание, свернулась в клубок на мокром папоротнике.
Я так и лежала, понимая: времени прошло больше, чем кажется. Интересно, как давно сгустились сумерки? Здесь всегда так темно? Да нет, лунный свет наверняка проникает в просветы между облаками и сквозь густой полог листьев.
Только не сегодня. Сегодня царила кромешная тьма. Наверное, новолуние…
Я дрожала, хотя холода не чувствовала.
А затем послышались голоса.
Кто-то звал меня по имени. Влажная листва приглушала крик, но звали, вне всякого сомнения, меня. Голос незнакомый, и я не знала, стоит ли отвечать. От горя и потрясения мысли текли медленно, и, когда я все-таки решила откликнуться, звать уже перестали.
Через некоторое время меня разбудил дождь. На самом деле я не спала, просто всеми силами цеплялась за ступор и оцепенение, помогающие отрешиться от ужасной правды.
Больше всего беспокоил не дождь, а холод. Отпустив судорожно сжатые колени, я закрыла лицо руками и вновь услышала голоса; на этот раз вдалеке. Как будто несколько человек зовут меня хором. Нужно набрать в грудь побольше воздуха и ответить. Только вот получится ли? Смогу ли я крикнуть достаточно громко?
Потом послышался совсем другой звук – сопение, звериное сопение. Причем зверь, похоже, не из мелких. Испугаться? Страха я не чувствовала, вообще ничего не чувствовала. Подумаешь, зверь!.. Сопение постепенно стихло.
Дождь лил как из ведра, по лицу текли ручейки холодной воды. Я собиралась с силами, чтобы повернуть