Руки
Тёмно-голубое пламя мерцало посреди сложенных в круг камней, поросших старым мхом. Густая темнота и тишина окутала вокруг всё. Касси сидел у костра и грел руки. Огонь не обжигал, даже когда рука оказывалась в самом его эпицентре, он лишь приятно согревал. Юноша ждал своего спутника. Полчаса назад тот ушел по каким-то важным делам, о которых не счёл нужным рассказать. Молодой человек смотрел, как танцуют на траве синеватые тени от костра; иногда на его лице появлялась улыбка. Но всё остальное время оно было серьезным и непроницаемым. Мысли Касси возвращались к словам, сказанным прохожим в городе сегодня утром: «Пусть свет теперь и горит всегда в каждом доме, но мир погружён в беспросветный мрак».
Неожиданно раздавшийся голос заставил Касси вздрогнуть и оторваться от своих размышлений:
– Эй, Касси, подвинься-ка. Думаешь о чём-то?
Юноша кивнул, но не стал пояснять. Он сомневался, что его наставник пожелает слушать о его мыслях. Ему бы они не слишком понравились.
– Завтра мы отправимся на планету, где я родился.
От удивления Касси даже перестал потирать ладони друг об друга, чем машинально занимался последние полчаса. Никогда ещё его наставник сам не заговаривал с ним о мире, в котором он родился. Касси мог только догадываться по его облику и некоторым странным увлечениям. Однажды он спросил Тэрэлла – так звали его учителя и друга, – «Какого цвета небо в мире, где ты родился?», но, получив в ответ угрюмое молчание, больше никогда не поднимал эту тему.
– Зачем? Нам что-то нужно взять там или сделать? Или…
Внутренне он порывался спросить совсем другое; он надеялся, что теперь-то учитель расскажет больше о себе, раз уж они направляются в такое место. Касси был бы несказанно рад узнать хотя бы название любого города в том мире или имя матери Тэрэлла, или прозвище лучшего друга его детства, ведь оно, без сомнений, было у него.
– Нет. Брать мы ничего не станем. Там у меня есть несколько незаконченных дел. Но не спрашивай. Мы сегодня слишком долго забирались на гору и спускались с неё. Ляжем спать.
Касси ощутил прилив огорчения и резко смахнул с себя прилетевший с кострища кусочек серого пепла. Его надежды не оправдались. Он плохо знал того, с кем уже десять лет бороздил просторы мира, и это раздражало его, потому что сам Тэрэлл знал о нём, своем подопечном, всё. А Касси даже не был уверен, что имя «Тэрэлл» настоящее. Он вспомнил, как в ту далёкую ночь спросил, как его зовут. Он ответил ему просто – Путник. Но Касси не мог так к нему обращаться и спросил ещё раз. Тогда ему посчастливилось услышать «Тэрэлл», и так он стал называть его. Правда, не раз Касси замечал, что, куда бы они не пришли, никто не называл его учителя Тэрэллом. Все предпочитали называть его Путником, каждый на свой лад добавляя к имени какое-нибудь прилагательное.
Тэрэлл-Путник распростёрся на земле вдоль костра и медленно закрыл глаза. Спустя минуту с его стороны послышалось ровное дыхание спящего человека, и ничего больше не было слышно, кроме лёгкого потрескивания огня, да лишь изредка долетающего крика какой-то местной птицы. Касси ещё немного посидел, периодически бросая долгие изучающие взгляды на своего спутника: его лицо, казалось, не постарело за эти десять лет. Касси, думая о том, что оно, возможно, вообще никогда не постареет, тоже прилёг, придвигаясь ближе к огню. Странный огонь, который не обжигал, но грел, защищая от холодной космической ночи.
Касси начал засыпать, его разум уплывал куда-то далеко, возможно, в те густые жаркие леса, где проходило его беззаботное детство, где он часто бегал, словно сын дикарей. Но вкрадчивый голос спутника выдрал его из начинавшегося сна, спрашивая:
– Хочешь послушать историю?
Касси поначалу решил, что голос – часть его сна, но, чуть приоткрыв глаза, увидел, что Тэрэлл уже сидит, а глаза его задористо блестят, как будто он только что принял холодный душ или выиграл забег.
– Да, да, конечно! – быстро ответил юноша, испугавшись на короткий миг, что наставник передумает и опять прикажет ложиться спать. А Касси уже заразился бодростью и точно знал, что ближайшие несколько часов не сможет заснуть. – Но это, верно, что-то не то, что ты уже рассказывал?
Очень медленно уголки рта Тэрэлла приподнялись в странной, мрачноватой улыбке. Он заговорил лишь через пару минут, чудом не заставив Касси, начавшего ритмично постукивать ботинком о землю, потерять терпение.
– Эта история произошла со мной, когда мне было почти десять лет. Пожалуй, я ошибаюсь, называя это историей. Это была именно та часть моей жизни, которая сделала меня. Ты знаешь, Касси, что я рано открыл свои способности. Их можно было вполне приспособить для исцеления. Мой отец сразу же воспользовался этим: он начал приводить к нам домой людей, совершенно незнакомых мне, больных людей, которым была нужна помощь. И я лечил их, не сомневаясь, потому что это мне сказал делать отец. Я не знал, брал ли он с них что-то за это. Меня же ничем, кроме сухого «спасибо», не поощряли. Все считали, что я просто должен, потому что родился с такой способностью. Так же, как лошадь