ующий запах олеандров, улыбки и лица друзей и родных… Если вообще буду помнить их к концу путешествия. Всем невольным дают испить «зелье забвения», чтобы они не взбунтовались и не сбежали, пока караван или же корабль держит путь в самую богатую страну мира, Кемет, или Та-Кемет, как называют её местные жители. Мы же зовем её Дар Нила – страну золотых богов и царства пустынь…
Глава 1. Конец всего и начало нового.
Прозвенел колокол, знаменуя начало торговли. Я не помню, как оказалась здесь, на просторной светлой площади невольничьего рынка. На моей руке – клеймо, которое я тоже не помню, когда и как появилось. Невесомо касаюсь его пальцами и почти вскрикиваю от боли – рана недавняя и будет заживать ещё долго. От осознания подкашиваются ноги, а глаза застилают слёзы. Отныне я – рабыня…
Только теперь я замечаю, что стою практически обнажённая, и люди, одежда которых кажется мне странной, а речь – непонятной, с интересом рассматривают меня. Пытаюсь прикрыться, и тогда работорговец отбирает последнее. От стыда я закрываю глаза. За что? Почему? Чем я заслужила подобное?
Я не знаю…
Я знаю лишь, что за меня просят огромные деньги, и поэтому, вероятно, я всё ещё свободна. Моя красота, моё стройное тело давали торговцу право бессовестно завысить цену. Может быть, эффект зелья ещё не совсем пропал, и я снова впадаю в состояние некоего транса. Я уже не вижу этих вожделеющих глаз, этих сальных улыбок… Они все смотрят не на меня, лишь на тело… Никто, абсолютно никто так и не взглянул мне в глаза…
Кроме него.
Он был высоким и стройным, с длинными чёрными волосами до плеч, которые украшал золотой венец. Одежда выглядела просто, но только на первый взгляд – это была дорогая и очень красивая льняная ткань. Лёгкий полупрозрачный плащ с зелёным отливом, как у бронзовки, был накинут на плечи, и я почему-то не сомневалась, что это было частью какого-то жреческого одеяния. Или нет? Мелкие камни на кромке ткани плаща порой вспыхивали на солнце, очаровывая взгляд, как и его глаза…
Его глаза были тёмно-синими, как бездна, подведенными как у всех жителей этой южной страны, и смотрели с состраданием.
Он долго и мучительно всматривался в моё лицо, и затем тихо произнёс что-то на незнакомом мне языке. Это было что-то нежное и ласковое, но я, к сожалению, не могла понять слов. Но это было и не важно. Мне очень захотелось, чтобы он забрал меня.
Когда он заговорил с торговцем, моё сердце отчаянно забилось: решалась моя судьба. Но не нужно было понимать значения отдельных слов, чтобы догадаться, что торговец не намерен так просто со мной расставаться. Я начала бояться, что теперь цена станет совсем запредельной, но человек с синими глазами готов был стоять до последнего. Наконец он раздражённо выдохнул и написал что-то на свитке папируса, который торговец предусмотрительно ему поднëс. Сомнений не оставалось – сделка состоялась.
А затем мой покупатель немедленно подошёл ко мне и, накинув на меня свой изумрудный плащ, крепко обнял, прижимая к себе. Я была напугана, но его объятия были такими нежными и успокаивающими, что я почувствовала, как слёзы текут по моим щекам. Он поцеловал меня в волосы и прошептал: «Не бойся… Идём домой».
Это был первый раз, когда кто-то прикоснулся ко мне так нежно и ласково, что я даже и не подумала удивиться услышанной вдруг из его уст родной речи. Это была греческая речь…
Я почувствовала, как моё измученное сердце забилось быстрее, и закрыла глаза. Я расслабилась в его объятиях и ещё долго плакала. Кажется, я была спасена…
Что было после я помнила плохо, лишь какие-то фрагменты, как осколки, вспыхивали позже в моей памяти. Длинноногие стройные лошади роют копытом пыльную землю, и их глаза кажутся мне такими добрыми, как у всех лошадей. Оси колесницы блестят на ослепительном солнце. Еще мгновение – и поводья натянуты, толпа в страхе расступается, но мне их не жалко.
Стук копыт отзывается особенно громко в моей голове, когда мы несемся сквозь золотой город по широкой дороге, где всё чаще попадаются рощи цветущих деревьев и финиковых пальм, и останавливаемся только у светлого двухэтажного дома, где слуги берут под уздцы лошадей.
Внутри дома – странный приятный запах благовоний, звуки воды, звонкие голоса служанок. Одна из них, высокая черноволосая смуглая женщина, подошла к нам. Она была старше всех и одета, скорее, как госпожа. Её весёлые чёрные глаза смотрели с нескрываемым детским любопытством. Глядя на неё я подумала о маме, лицо которой я теперь с трудом могла вспомнить.
Человек с синими глазами, всё это время не выпускавший моё дрожащее тело, наконец развернул меня к себе.
– Всё будет хорошо. Здесь тебя никто не обидит. Как тебя зовут?
Я задрожала и… не смогла ответить. Неужели я забыла своё собственное имя?
Охвативший меня ужас, должно быть, отразился у меня лице.
– Ладно… Зелье забвения было, кажется, слишком сильным. Не мучай себя – вспомнишь чуть позже. А меня зовут Арн, я – предсказатель. Это – Рами, она позаботится о тебе.
Он подозвал