помочь. Их семья передавала деньги, но почему-то не передавала знания о том, что с ними делать, – колдун призадумался. – А вообще, это ведь Стелла предложила пошпионить за тобой. Сказала, что ты тут единственная ведьма и не терпишь конкуренции, поэтому тут столько лет больше никого понимающего в магии не было.
– Серьезно?
– Да, а я, дурак, поверил.
– Это точно. Еще и обзывал меня.
– О, это у меня от воспитания.
Лейф остановился.
– Мне очень стыдно за свое поведение. Сложно себя переделывать после стольких лет определенных суждений, так что иногда вся эта ерунда про женщин вырывается наружу. Я еще лелею надежду стать лучше, но успех переменный, сама понимаешь.
Мелисса кивнула, и остаток пути они прошли молча, у обоих не было сил. Они распрощались на развилке, и ведьма отправилась домой – завтракать, готовиться к Самайну и ждать Стеллу. Уже во время еды она задумалась, будет ли Лейф праздновать Самайн, и в очередной раз пожурила себя за то, что не узнала ничего о том, как устроена работа с магией у колдунов.
Убрав со стола все лишнее, Мелисса разложила на нем щепки, ветки, ягодки и листья, чтобы сделать букет для домашнего алтаря. Проковырявшись полчаса, ведьма поняла, что композиция – это не ее, в чем она убеждалась регулярно на протяжении всей жизни. Ее мама говорила, что с каждым разом будет получаться все лучше, но она не знала, как ошибалась. Прогресса не было. Букет выглядел странно и перекошено, будто его собирал ребенок. Мелисса с ужасом поняла, что ей еще предстоит смастерить фигурку женского божества, и поежилась.
– Можно ли оскорбить высшие силы собственной криворукостью? – задумалась она и решила, что великие духи не настолько щепетильны, чтобы обращать внимание на подобные вещи. – Буду на это надеяться.
Еще час ушел на фигурку женщины. Ведьма поставила ее на середину стола и отошла подальше, чтобы видеть картину шире. Благодаря веревке, которой она обвязала несколько частей куклы, она действительно походила на женщину. Голова, руки, талия и очень пышная юбка – все было на своих местах. Осталось соорудить подобие волос из листьев и надеть на фигурку передник.
Сначала Мелисса думала, что у нее получится просто воткнуть листики в голову, но не тут-то было. На третьей попытке она разозлилась и, достав остатки смолы, прикрепила «волосы» с ее помощью. Ведьма открыла ящик в столе и в очередной раз поблагодарила покойную мать за то, что она нашила передников для кукол на несколько лет вперед.
– А я еще спрашивала: мама, зачем нам шестьдесят платьев? Чтобы с ума не сойти! – в сердцах сказала ведьма.
Она отнесла букет и статуэтку в безопасное место – угол рядом с сундуком, и устало опустилась в кресло у окна. Мелисса очень любила Самайн и обожала готовиться к нему, но не когда это касалось поделок. Она частенько стыдила себя за то, что испытывает неприятные эмоции перед праздником, и в этот раз получилось так же. Раздражение и лень сопровождали ее постоянно именно в этот период года. Ей хотелось, чтобы кто-то делал все это вместо нее,