за порогом залилась белым светом.
– Входи.
В первый миг Липа зажмурилась. Огни показались нестерпимо яркими после сумрака коридоров – холодные, с синеватым оттенком, напоминавшие о больничном ультрафиолете. От этой мысли сжалось горло – рефлекторно и болезненно. Однако Игнас ждал, и она шагнула внутрь.
Комната, как и сам Дом, могла похвастаться смешением стилей и эпох. Футуристическую белизну оттенял видавший виды кожаный диван. Рядом высилась стопка книг, на трехногом стуле была сложена одежда: пара рубашек упали со спинки на пол, и Липа машинально подняла их, вернув на место.
Большую часть стены напротив занимало что-то вроде аквариума. Обитавшие в нем анимоны не парили свободно, как в других помещениях Дома, они находились за стеклом, неподвижные, словно прилипшие к стенкам. Их было около сотни – сплошная изумрудная масса, от вида которой у Липы по спине побежали мурашки.
– Почему они там? – обернувшись, спросила она.
– Слизь, – коротко пояснил Игнас. – Без нее я потеряю возможность ходить через Прослойку.
Он скинул куртку и устало прислонился к стене.
– Я бы сказал «располагайся», но… – Он усмехнулся, не закончив мысль. Располагаться было негде. Кроме пресловутого дивана.
Липа остановилась у широкого стола, заваленного инструментами, о предназначении которых она могла лишь догадываться. Многочисленные емкости – от стеклянных с мерными делениями до старых, чугунных: тигель, горелка… Тут же лежали отвертки всевозможных размеров, платы и кабели.
– На случай, если понадобится ремонт.
– Твоя рука…
– Да, – кивнул Игнас. Следом за курткой он стащил рубашку, на рукавах которой засохли пятна грязи. Под белой футболкой Липа разглядела «шов» – место на плече, где протез крепился к суставу.
– Бионика. – Он сжал кулак, и искусственные мышцы предплечья напряглись. – Электроприводы, микропроцессор, распознающий импульсы, и в довершение – силиконовая оболочка. Издали не отличишь, а?
Липа почувствовала, как любопытство разъедает серной кислотой, но спрашивать в лоб было не лучшей затеей.
– Расскажешь? Не обязательно сейчас…
«Может, когда-нибудь», – хотела сказать она, но осеклась: «когда-нибудь» означало, что она останется с Игнасом надолго.
Он ведь сказал: «вернешься, когда захочешь», и Липа знала, что захочет скоро. Она соскучится по Виту и маме, пусть даже время для них течет иначе. Она непременно устанет от чудес, сквозь которые вел ее Игнас, не позволяя перевести дух.
Только сейчас она заметила, как малыш-анимон, следовавший за ними все это время, в нерешительности завис у двери. Он испускал тревожный прерывистый свет и не решался «войти». Может, его смущала стайка сородичей за стеклом аквариума?
– Расскажу. – Игнас всегда улыбался уголком губ, словно бы половиной лица, в то время как другая половина оставалась бесстрастной. – Этот парень, похоже, никуда от тебя не денется. Не хочешь дать ему имя?
Липа в удивлении подняла брови.
– А