решать.
– Почему-то мне кажется, что островитян это не остановит… – едко заметил Тубик.
– Кого не остановит, обнулю на хрен! – пообещал я, нахмурившись. – И это не угроза – это вот прямо обещание. Собираемся, пойдём на север. Попробуем вытащить, кого можем…
Через час мы оставили за спиной покинутый лагерь и двинулись дальше, навстречу новым проблемам, которые ждали нас впереди… Ждали-ждали! Я был уверен, что ждут и даже, возможно, идут к нам навстречу. Пленника мы с собой не потащили – так и оставили связанным и ругающимся лежать в одной из опустевших лагерных построек…
Глава 5. Унылые партизаны севера
У нас было только общее описание пути до посёлка с ближайшей точкой возрождения. Но обитатели горного лагеря обещали, что мы не заблудимся и мимо не пройдём. Обычно дорога от лагеря до посёлка занимала четыре-пять дней, но мы почти весь путь проделали рысцой – так что добрались быстрее.
Посёлок назывался Тукан, и это название ему очень подходило. Пять десятков домов были построены из какого-то непонятного материала: то ли глины, то ли камня белого цвета. Крыши были выложены кусками сланца, да к тому же и разноцветного – как в русле ручья, по которому мы взбирались к лавовой дороге. Всё это окружали стены из тёмного, почти чёрного, минерала. На настоящего тукана было очень похоже. Когда такую красоту успели только построить? Впрочем, когда тебя не пытаются регулярно сожрать или хотя бы захватить, то можно и с пользой потратить время.
Однако красота спасает мир, но губит поселения… Именно это успели захватить вышронцы. Мы подобрались к посёлку через густой подлесок вместе с близнецами и Таригом – и теперь, лёжа на земле, рассматривали открывшуюся нам картину. Весьма неприглядную картину: на стенах стояли вышронцы, в домах жили вышронцы, – и только на полях и сборе овощей трудились люди. Что примечательно, под присмотром других людей.
– Это что, коллаборанты? – удивился Толстый.
– Полицаи и предатели? – изогнув бровь, добавил Вислый.
– Мудаки это!.. – сплюнув, ответил Тариг.
– А может, их заставили? – решил я поиграть в воплощение наивности.
– Все полицаи так отговариваются! – заметил Толстый.
– Типа они просто хотели лучше кушать! – добавил Вислый.
– Мудаки это! – упрямо повторил Тариг. – Таких исключать надо из числа людей.
– Это расчеловечивание в чистом виде! – заметил я. – Надо просто спасти тех, кто рабы, и оставить здесь тех, кто полицаи. Получатся пауки в банке. И пусть сильнейший сдохнет от голода!
– Тихо! – шепнул Вислый и, подавая всем пример, вжался в землю.
Невдалеке проехал разъезд вышронцев на решашиархах. Уверен, если бы Тариг не посоветовал нам загодя натереться прелой листвой и илом с берега ручья, протекавшего неподалёку, то нас бы могли и учуять. А так решашиархи даже глазом не повели.
Вышронцы ехали и вели сугубо мужской разговор. И обсуждали они – я даже ушам не поверил! – прибытие борделя на отдельном корабле.