внимательно смотришь фильм, и вдруг кто-то отвлекает, но пока ты занят другим, действие не останавливается, просто, ты как бы выпадаешь из него, а потом снова подхватываешь.
Перед внутренним взором пронёсся весь процесс работы.
А ведь действительно с ней что-то произошло!
Да, она всегда работала быстро, но теперь! Она рассчитывала первый этап закончить за месяц-полтора, может, даже и два, а управилась всего за две недели. На остальное она прикинула где-то полгода, а то и год, и…
Кстати, а какое нынче число? Месяц?
Ира глянула на экранчик мобильника. 17 апреля. Чуть больше полутора месяцев. Ни … себе!!!
Всё это время она работала, не задумываясь, и не осознавая момента виртуальной материализации идей. А ведь…
А ведь она больше не мучается! В состоянии ничего не изменилось, но дискомфорт от этих ощущений, чувств пропал!
Когда это случилось, она тоже не заметила. Может, просто привыкла?
Да нет, наоборот, она по привычке вот только что выясняла сама у себя, почему же её так мучает, а её, оказывается, уже не мучает. Ей как-то даже вроде хорошо.
Ира встала, оделась, взяла зонт и вышла из дома.
Дождь лил, как из ведра. Сверкали молнии. Грохотал гром. Совсем стемнело.
Ира посмотрела на часы мобильника. 00.00. На раздумья ушло целых четырнадцать часов! Не хило.
Ира спустилась к Сочинке и пошла по набережной. Вдоль Ривьерского моста вышла на проспект.
Охваченный ливнем город словно вымер. Только на Платановой аллее пара молодых людей пыталась изловить такси.
Зонт выполнял чисто бутафорскую функцию. Ира промокла до нитки. Ветви платанов перед Поцелуевским то и дело проводили по несчастному зонту молодыми мокрыми листьями. Жутковато. Ира закрыла бесполезный зонт.
Лестница Мамонтова спуска (Пролетарского подъёма) напоминала водопад, а выше – несущуюся к нему бурную горную реку.
Напротив Калинки под навесом автобусной остановки кто-то стоял. Только зачем, Ира не поняла. Общественный транспорт в это время не функционирует, а такси здесь не поймать в принципе. Тем более, стоя в стороне от трассы.
Ире стало смешно. Она прибавила шагу. Но стоило ей миновать остановку, как знакомый голос окликнул её:
– Палладина!
Она молча уткнулась Женечке в грудь. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно, но ни на то ни на другое не было сил.
Женечка подхватил её на руки и отнёс в такси, ждавшее чуть выше Калинки.
Так же на руках он внёс её в дом, и она не заметила, как оказалась в горячей пенной ванне, а вся её одежда в умиротворённо урчащей стиральной машине.
Потом появился Женечка с огромной белоснежной махровой простынёй. Он запеленал Иру, как младенца и отнёс в спальню. Там напоил горячим ароматным чаем с мёдом, лёг рядом и сказал:
– Закрывай глаза и спи.
Проснулась Ира только к следующему вечеру. Женечки в спальне не было. Зато вся её одежда, идеально выстиранная и выглаженная, аккуратно висела на стуле, а на краю кровати предусмотрительно лежал махровый