настолько громким, что присутствующие в доме проснулись. Очевидно, парень хотел оставить этот инцидент между ними за закрытыми дверями.
Длинноволосая блондинка тоже в испуге осмотрелась по сторонам, молясь при этом, чтобы никто не ворвался к ним сейчас и не увидел весь этот её позор. Как она смогла бы объяснить, что делает в комнате новоиспечённого парня своей сестры? Проблески зарождающегося до этого стыда превратились за прошедшие секунды в невыносимую моральную тяжесть. Словно до этого вторгнувшаяся девушка бы ла под действием чего-то дурманящего, а вот сейчас всё это помутнение в одночасье испарилось – и она оказалась в осознании того, что именно натворила. Тяжело поднявшись с пола, Камелия направилась к выходу, слегка похрамывая. Она стукнулась при падении коленкой о твердый пол, одним из наиболее уязвимых мест. Физическая боль всё же стёрлась до основания, абсолютно растворившись под силой душевного страдания. Девушка всё же старательно пыталась скрыть свою слабость, делая вид – будто бы всё в порядке. Как бы то ни было, это ей никак не удавалось: треск и жужжание в ушах сопровождались легкой потерей координации. Кровь ударила в виски на фоне этого взвинченного эмоционального состояния. Сделав ещё один неуверенный шаг, ударенная коленка подкосилась, и она, не удержав равновесие, вновь очутилась на полу. Гнев на свое непослушное тело разгорался в ней. Ей хотелось просто разрыдаться от той немощности. Усиленно она тёрла свою ногу в надежде, что это избавит её от зудящей боли.
Совсем виновато, будто бы извиняясь за беспомощность, Камелия обернулась к Алексу – еще со спины она почувствовала на себе пристальное наблюдение. В ответ тот неожиданно потупил взор и опустил голову. По всей видимости, ему стало неудобно за свою жёсткую реакцию. Вся его сущность кричала о том, что за бардак творится у него внутри. Даже блеклое освещение его лица луной не было способно скрыть метаний, выходящих из разгоравшейся в нём внутренней борьбы. Парень явно нервничал и выжидал чего-то.
Вымученное решение всё-таки пало, и он направился к находившейся на полу девушке. Та же испуганно отползла назад, руководствуясь инстинктом самосохранения. Ещё более смутившись от этой реакции на его приближение, Алекс жестом уверил её, что его не стоит бояться.
Подойдя ближе, он протянул ей руку со словами:
– Извини… я переборщил. Тебе больно? Можешь подняться сама или помочь? – Алекс старался звучать, как можно сухо и безэмоционально. Слово «старался» было наиболее подходящим в описании его провальных попыток делать безразличный вид. Ни что не было способно замаскировать теперь его смятение.
– Всё нормально, – попыталась отмахнуться девушка, почувствовавшая смену вектора в его поведении.
Парня смутило ещё больше то, что он, сам того не желая, расчувствовался. От осознания этого Алекс начал ещё больше теряться, играя всё хуже и хуже свою придуманную роль равнодушия.
Камелия настороженно переводила взгляд с его лица на его протянутую ладонь и обратно. Она не решалась принять помощь от презирающего её человека. Девушка опасалась подвоха