а когда убедился, что Шилов успешно справляется и честно трудится, разрешил уже самостоятельно проводить дистилляцию всех спиртов и водок. И вот однажды выдался как-то Шилову свободный от работы день, и он решил не оставаться на огородах, на которых он жил безвылазно, а провести его среди народа, где-нибудь поближе к Кремлю. Гуляя по торгу на Красной площади, забрел Василий в царский кабак или, как его принято было называть, на кружечный двор. Кабак назывался «Под пушкой» и считался самым разгульным питейным домом. А располагался он недалеко от лобного места, сразу за «Разрывным» рядом на торгу. Но не ради питья Василий туда зашел, а, как он сам говорил, для разговору, чтобы с кем-нибудь маненько побалагурить. Случайно к нему подсели два иноземных купца, которые распродали весь товар и вскорости собирались уезжать в свои земли. Поздоровались, да и разговорились. Разговор зашел о питейном зелье. Купцы пили иноземную романею да нахваливали ее. Василий тоже пил ее, но морщился. После того как они достаточно выпили этой романеи, каждый стал нахваливать вино родной земли. Переспорить иноземцев Василию не удалось, тогда он возьми да и предложи купцам посмотреть, как делается настоящая, не кабацкая, а царская романея, а заодно и сравнить ту, которую они пьют здесь, и ту, которую делает он сам с царского дозволения. Купцы удивились: неужели, мол, у русских есть своя романея? Не может быть, кричали они. Настоящая романея готовится из винограда, а где, скажи на милость, на Руси виноград? И где это видано, чтобы царскую романею делал простой мужик? Купцы, конечно, не знали, что такое кокторий, но были достаточно пьяны и ради любопытства согласились посмотреть. Привел Шилов гостей на свой Мясницкий огород, завел в просторную избу, в которой купцы увидели большой медный аламбик…
– Аламбик? – вырвалось у Петра. – Прости, что перебиваю, а что такое аламбик? – виновато спросил он.
– По-нашему это перегонный куб, в котором Шилов производил дистилляцию спирта, – ответил Кирилл так, словно о дистилляции через перегонный куб было известно всем и давным-давно.
Петр понял: чтобы не прослыть наивным глупцом, лучше вообще ни о чем не спрашивать, а только слушать.
– Так вот, – продолжал рассказывать попик, – Василий Шилов решил похвастаться иноземцам, что на Москве он готовит самые лучшие романеи, водки и спирты. Показал им стоящие вдоль стены кадушки с брагой, кубышки, крынки и стеклянные четверти с вытяжками из коры, плодов и соцветий самых разных растений, которые для вкусовых качеств и как лечебное средство от простуды добавлялись в хлебное вино. Купцы засомневались и не поверили. Тогда Шилов вытащил из-подо льда прикрытый опилками глиняный кувшин, налил полную чарку прозрачной ледяной жидкости и, отпив несколько глотков, передал иноземцам. Купцы попробовали и остались довольны, но сказали, что, на их взгляд, это обычная крепкая водка, которую они уже однажды где-то пробовали. Хорошо, сказал Василий Шилов, и поднес им «тонкий» напиток