административные и житейские, хозяйственные вопросы. Нужно видеться каждый день, и не только в школе. Нужно стать её незаменимым и постоянным спутником. Каждый день, и как можно дольше, она должна видеть меня и общаться со мною. Необходимо показаться ей с самой положительной стороны, проявить себя интеллектуально и духовно. Показать свой мужской потенциал, пусть пока и еще маленького, но надёжного и верного рыцаря, защитника.
И самое главное – нужно найти ключик к её душе. Как – не знаю. Но если молодая женщина, девушка может полюбить старого деда, из которого песок сыпется, почему она не может полюбить молодого мальчишку? Конечно, это нонсенс, но кто сказал, что это невозможно? Конечно будет трудно, но есть Господь, и всё в его власти. Уповать на Господа, а самому делать всё возможное, и кто знает пути Его и решения Его. Нам это невозможно, но Господу возможно всё.
Фёдор ощутил облегчение и легкую эйфорию от принятого решения, и в пылу духовного подъема из глубины души полились слова молитвы:
– Господи! Знаю, что Ты всемогущ, и всё во власти Твоей. Ты единый есть Творец, и никто не может творить без попущения Твоего. Подаждь ми Твою волю и решение Твое. Сподоби мя силою Твоей и решимостью Твоей. Укрепи желание моё, и дай мне принять единственно правильное решение. Вот пред Тобою дева, по воле Твоей рожденная, и встреча наша по воле Твоей произошедшая. Яви милость Свою к соединению нашему во славу Твою. От себя же обещаю любить её вечно, жалеть и оберегать её, как единственно данную отраду на всю мою жизнь. Но пусть на всё будет Твоя Воля Господи, а не наша…
Фёдор хотел добавить что-то еще очень важное, мысль только начала зарождаться, не успев оформиться, как вдруг.
– Руснаков, Фёдор Александрович. – послышалось из другого мира, рядом существовавшего, но до поры не вмешивающегося в его собственный.
Фёдор еще полностью не вышедший из молитвы и только начавший приходить в себя, медлил, но опять услышал свое имя,
– Фёдор, проснись, ты где находишься, чем занимаешься, скажи пожалуйста? – Вера смотрела на него своими бездонными участливыми глазами, и спрашивала.
– Феденька, милый, ну чем ты занят, расскажи нам, а то я до тебя уже в какой раз докричаться не могу, что же ты делаешь на уроке?
– Я? Любуюсь. – Фёдор опешил от такого напора, и сказал, как есть.
– Любуешься? Чем же?
– Вами.
– Мною? – Вера Петровна повела бровками вверх, выразив своё удивление, – Но как же мною можно любоваться, ведь я же не картина?
– Вера Петровна, Вы лучше любой картины, Вы самая лучшая на свете, – тут Фёдор понял, что явно глупит, безтактностью своей вводя Веру в смущение – Простите меня, Вера Петровна, я говорю какие-то глупости.
И тут уже Вера Петровна взяла реванш, – Вот как, глупости значить, а я уже обрадовалась, что стала интересна такому хорошему и красивому мальчику.
Да она со мною заигрывает что ли, поразился