35
В этот весенний солнечный день возле здания суда собралось много людей. Они толпились под огромными кустами сирени, густо посаженными вдоль тротуара. Каждой своей веточкой растение тянулось вверх и жизнь пробивалась сквозь набухшие почки.
Молоденький милиционер, открыв дверь, не громко объявил:
– Войти могут только свидетели и родственники.
Толпа потянулась во внутрь огромного, серого здания от которого веяло подвальным холодом. Вошли все и тут же исчезли за высокими и толстыми деревянными дверями, напротив входа.
В первом ряду крохотного зала сели Нина, Николай и Герман, остальные стулья этого ряда пустовали, хотя народ позади теснился. Все тихо перешептывались, словно готовились к представлению.
Как только ввели Ларису и проводили за решетку, зал заволновался. Такую ее никто не знал: она была одета в чёрный неопрятный спортивный костюм. Бледное лицо осунулось, а немытые волосы были собраны в маленький хвост. Запавшие глаза выглядели очень уставшими и растерянными. За этот месяц ухоженная, всегда весёлая и надменная Лариса превратилась в поникшую, измученную тетку.
– Лариса, – окликнул Герман и привстал, но навстречу шагнул милиционер:
– Нельзя.
Лариса ещё ниже опустила голову и отвернулась.
– Встать! Суд идёт! – с этими словами за длинным столом, покрытым чёрной скатертью появилась судья – высокая статная женщина. Холодным взглядом она окинула всех и присела, перелистывая страницы огромной папки. На несколько минут в зале все притихли.
Так потянулись минуты и часы разборок, унизительных обвинений для всех, кто был в первом ряду и за решёткой.
Прокурор доказывал, что хоть и не нашли тело ребёнка, есть мотив и улики, указывающие на то, что Лариса убила девочку, чтобы отомстить Нине за любовную связь с ее мужем.
Защита утверждала, что не был доказан факт любовной связи и не привели веских доказательств убийства, а главное то, что нет тела, а значит судить человека нельзя.
Лариса, Нина и Николай выглядели опустошёнными. Герман, наоборот, был собран и внимателен.
– Хотите ли вы, потерпевшие, обратиться к суду или подсудимой, – наконец сказала судья.
Лариса выпрямилась и неприязненно посмотрела на Нину.
Николай отрицательно покачал головой. Нина отвернулась.
Судья окинула взглядом переполненный зал. В конце, прижимаясь к огромным дверям, стоял молодой неопрятный парень. Он стремительно пошел к трибуне:
– А я что-то видел…
– Слушаю вас, – голос судьи излучал настороженность, она внимательно посмотрела на Германа. Его лицо покрылось испариной и руки начали шарить по карманам. Опомнившись, он сел ровно и, сложив руки перед собой, замер.
– Я маму привел, – увереннее добавил молодой человек. Большая часть зала затуетилась, окинув помещение непонимающим взглядом.
– Бранич, ты чего сюда приперся? – кто-то выкрикнул из зала. – Он ненормальный. Не обращайте внимания.
Зал зашумел рассуждениями и возмущениями, а прокурор вопросительно