планирует.
– Да ладно, ты не обязан смотреть, – отмахивается Трой. – Каждый второй небось лезет со своими песнями.
– Мне правда интересно, – у Сидни выражение лица, как у профессора, которому очень нравится вести свой предмет, даже очки надевает перед тем, как запустить видео на планшете.
Они смотрят одно, два, три видео с выступлений Авэйкеров и потом ещё по просьбе Сидни «что-нибудь в акустике».
– Это где сессия? – уточняет он.
– Нигде. Дома записали. Ну просто.
Сид с удвоенным вниманием смотрит в экран, где Майк играет на гитаре, Трой поёт, и ничего больше не происходит.
– Это для нового альбома?
– Да нет, наверное. Не в ключе Авэйкеров.
Сидни нетерпеливо вздыхает, но молчит.
– Думаешь, стоит доработать и включить в альбом?
– Ничего не думаю, Трой, это твоя группа.
Он умолкает, вгрызаясь в ноготь. У Сидни что-то глубоко тёплое в глазах. Трой никогда не видел, чтобы кто-то так проникновенно слушал его песню.
– Вы двое – чистое золото. Хочу эту песню в своём плеере, – заключает он, продолжая упираться локтями в колени.
– Зачем тебе?
Сидни покусывает губу, будто подбирая слова.
– В ней есть потребность быть выслушанной. Я хочу выслушать.
∞ ∞ ∞
По крайней мере в самый плохой день он помнит что где-то в этом мире в плеере Сидни Янга есть его песня.
∞ ∞ ∞
А потом перед очередной сессией Майк заявляет:
– Трой не будет с вами разговаривать.
– Бережёт голос? – переспрашивает журналист.
– Нет, просто не хочет, – поясняет Эллиот и смеётся в ответ на немой вопрос в глазах «а что, так можно?» – Он Трой Гордон, не хочет значит не будет. Но спеть споёт.
На самом деле петь новое ещё страшнее, чем говорить. Но здесь он хотя бы слова знает правильно и не впадает в пассивно-агрессивный ступор. В итоге он такой отважный с Майком под боком, который с безупречной небрежностью перебирает его аккорды, а он поёт о том, по чему так сильно скучает в последнее время: про шампанское и посиделки в баре после шоу, про романтику, домашний уют и про Фредди, конечно же про Фредди.
– Ничего себе, – хлопают ведущие, – Похоже, у нас премьера в прямом эфире, – и быстренько переходят к главному. – Так, колись, Трой: кто такой Фредди? А как же Сидни Янг?
∞ ∞ ∞
Он вспоминает последнюю ночь каникул в Испании. Он тогда нашёл в магазине наручную игрушку с помойным енотом, милую до безумия.
– Детский сад, – качает головой Сидни, но всё равно достает бумажник.
– Ты же в курсе, что я не бедствую, да? – напоминает Трой, но тот отмахивается:
– С меня не убудет.
Потом после позднего ужина они находят скамейку на опустевшей площади: Трой лежит на спине согнув колени и натянув зверя на руку болтает километры милой чуши, а под ухом Сид перебирает струны его гитары и шутит, что он словил приход от сладенького, потому что два «крема каталана на одного Троя Гордона – это что-то, что-что».
Трой