которые были приклеены на уголки в намеренной небрежности. Милана не смогла не посмотреть, и она повернула голову.
В центре висела их самая первая фотография: плохого качества, чуть зеленоватая, но солнечная. В садике, на площадке их группы – на большой черепахе из дерева, с облупившейся зелёной и синей краской в обнимку сидели две солнечные девочки с широкими улыбками.
Худенькая Милана с более светлыми кудряшками чем сейчас, растрёпанная и загорелая – напоминала одуванчик. Анна была покрупнее (или как взрослые говорили: нормальная), менее загорелая, с россыпью веснушек, зелёными глазами и с рыжими волосами, заплетёнными в две косички, а на концах были ярко-розовые банты – она была как солнышко. Первая совместная фотография, но они уже были лучшими подругами – стали ими с первой секунды знакомства, когда Милану перевели в группу Анны и та подошла к ней с причудливыми динозавриком в руках. Он был причудливым оттого, что Анна добавила ему красок при помощи маркеров, надела на одну ногу своё кольцо с сердечком, а на шею повязала бантик.
Остальные фотографии были рассеянны вокруг и меркли. На них всё так же – одуванчик и солнышко; серо-голубые и зелёные глаза; то загорелые, то нет; и эти же широкие улыбки и объятия – в разных возрастах. Между фотографиями и вокруг различные наклейки из мультсериалов: «Спанч Боб», «Время приключений», «Гравити Фолз», «Футурама» и некоторые другие; из сериалов: «Шерлок», «Доктор Кто» и «Сверхъестественное»; несколько были связаны с принцессами Диснея; а также: цветочки, кошечки, сердечки и эмодзи.
Продолжительное моргание – и Милана отвернула голову. Милана вынула свободные шорты с завышенной талией из лёгкой светло-голубой джинсы и голубую футболку без принта. Милана положила одежду на кровать рядом с наушниками, а поверх ремешок. Взяв чистое бельё, Милана приблизилась к двери – и, помедлив, помявшись, она вышла в скромную гостиную со скрипящим полом под старым линолеумом.
Некогда бежевые, но пожелтевшие от времени обои, белёный потолок и старая люстра с унылыми флаконами, которые цветом сочетались с обоями. Слева у стены стоял трёхместный бордовый диван, над ним висела картина с лебедями, перед ним лежал ковёр, а напротив – у стены на столике стоял телевизор, а с боку теснился низкий шкаф со всякой мелочью. По ту сторону дивна находилась дверь, ведущая в комнату Дианы. В углу стоял большой цветочный горшок с декоративной пальмой. Правее от неё – объёмные тёмно-зелёные шторы и широкое окно с дверью, ведущей на незастеклённый балкон. Справа от двери Миланы высился сервант с посудой, статуэтками, а в нижних шкафчиках была всякая мелочь, которая, по мнению Миланы, неплохо бы смотрелась на свалке. А рядом с сервантом стоял громоздкий, но низкий книжный шкаф.
Напротив двери Миланы находился дверной проём, частично было видно коридор, утопающий в полутемноте, и входную дверь. А затем поворот и стена со старыми, блеклыми обоями тянулась влево. Милана прошла через проход и собиралась шагнуть в тень коридора, где у угла