Там что-то двигалось – приближалось. Из обрывков тумана к другому краю вышла молодая женщина – ее ровесница. В белой одежде, с золотисто-рыжими волосами, она смотрела прямо на нее, а потом подняла руку, приложила пальцы к губам и послала ей поцелуй. Кажется, девушка в белой одежде ждала чего-то. Лиза не удержалась и ответила ей тем же. Послала такой же чувственный поцелуй через пропасть. А та вдруг стала намного уже – пространство между берегами сократилось. Лизе сейчас так захотелось протянуть незнакомке руку! И хотя расстояние между ними все еще было приличным и обрывки тумана поднимались, искажая реальность, Лиза определенно увидела, как красавица-незнакомка таинственно и призывно улыбнулась ей…
Доктор наук профессор Духоборов внимательно рассматривал лежавшую перед ним на клеенке полусгнившую доску. Она заняла весь длинный стол, вытянувшийся вдоль окна. Причем любознательный профессор использовал огромную лупу, которую то подносил ближе к объекту, то приближал к глазу. «И чего он таращится на нее? – спросил бы посторонний. – Деревяшка и есть деревяшка – возьми и выкинь, не разноси заразу и грязь». Но так могло бы показаться на первый взгляд человеку, мало осведомленному в том, в чем профессор Духоборов был крупным специалистом, а именно в области древней славянской символики.
– Что скажете, Семен Матвеевич? – спросила молодая дама, стоявшая у него за спиной. – Так оно и есть? Евгений Бажанов прав? Это оно? Тайное письмо?
– Как пить дать, Машуля, как пить дать. Недаром он полжизни колесит по всем нашим областным весям и каждую хитрую деревеньку знает, каждый «особый» дом, всю орнаменталистику. Молодчина! А теперь и за кладбища взялся. Но какая доска, а? На вес золота! Поперечная доска с православного надгробного креста, ей добрых сто пятьдесят лет, а приглядеться к обратной стороне – вся испещрена языческими символами. Всеми теми богами, которые должны охранять душу человека в загробном мире. Вот и поди подумай: тысяча лет христианства, а культура предков как была жива, так и остается по сей день.
– Надеюсь, он не из могилы ее выкопал? – поинтересовалась ассистентка. – А то как-то нехорошо было бы.
– Надеюсь, что нет. Сказал, крест валялся в мусорной куче.
– Будем надеяться, – подозрительно кивнула миловидная ассистентка.
– Будем. А то ведь языческие духи мстительны.
Ассистентка поморщилась:
– Вот только не надо, прошу вас…
– А что такое, страшно?
– Немного.
– Кх-кх, – услышали они за спиной.
Профессор и его ассистентка одновременно оглянулись на дверь. Там, переступив порог кабинета, стояла совсем молодая прехорошенькая дама, рыжеволосая, улыбчивая, в форме лейтенанта полиции.
– Простите, я постучала, но вы так увлеченно работали. Доску, смотрю, разглядывали. А дверь приоткрыта была. Младший следователь Сорокина, – изменив тон на официальный, представилась она. – Семен Матвеевич Духоборов, профессор?
– Он самый, – распрямляясь и становясь статным и представительным, кивнул хозяин кабинета. –