потеряешь контроль и праздник превратиться в отвратительное воспоминание. Это единственное, о чём я тебя прощу, в остальном можешь делать что хочешь.
В общем-то можно было заключить, что праздник удался. Марианна сидела на скамье, прислонившись спиною к каменной балюстраде, окружавшей залу, где в свете тысячи электрических свечей кружились вальсирующие пары, среди которых Родимир танцевал с баронессой. Была уже глубокая ночь, отгремел полуночный фейерверк, возвестивший начало лета, после чего торжество начало набирать новые обороты. Марианна задумчиво разглядывала дивный дом и сад, что с наступлением темноты приобрели новые, более мистические и таинственные очертания. Среди деревьев то там, то тут мелькали блуждающие огни фонарей – часть гостей развлекалось детской игрою в догоняшки и не только, с озера доносились песни и смех – там катались на лодках и купались. Где-то на лугу за полосой деревьев слышался гул барабанов и мелькали проблески большого костра – там тоже происходило какое-то действо. Чем темнее становилось, чем больше было выпито вина, тем более первобытный, раскованный и, можно даже сказать, эротичекий характер преобретало веселье.
Но это ничуть не смущало девушку. Она думала о другом. О том, что праздник удался. Как и обещал граф, всё было феерично и почти как в сказке. Были восторженные кавалеры и завистливые взгляды дам – её оценили, признали и позавидовали, и это оказалось весьма приятно. Были танцы и не только с графом, – большинство молодых аристократов не умели танцевать ничего сложнее вальса. Родимир оказался прав – здесь не требовалось особых навыков. Было необычное угощение, представления, игры и конкурсы. В какой-то момент она даже поймала себя на том, что веселиться от души и смеётся в полный голос – такого с ней не бывало со смерти родителей. Судя по всему это был её первый по-настоящему счастливый смех за последние восемь лет. Сейчас, сидя в одиночестве и тишине, она вспомнила, что в тот момент Родимир смотрел на неё как-то иначе, и от этого взгляда ей сделалось неловко и жарко. Марианна улыбнулась, устало прикрыв глаза. Она чувствовала большую благодарность к мужу. Она чувствовала себя счастливой героиней хорошей и доброй сказки.
– Вы позволите, госпожа Белая Чайка?
Мужчина в сером сюртуке, цилиндре и рыжей маске кота, остановился рядом, ожидая разрешения присесть.
– Конечно, господин Кошачий Барон, прошу садитесь.
Вот что особенно нравилось Марианне в сегодняшнем дне – даже условности были условными, маски размывали границы, позволяя общаться так, как того желал каждый. Мужчина присел рядом – прямой и подтянутый, но всё же с сединой на висках. У него были очень красивые почти женские руки с длинными тонкими пальцами, которые двигались так грациозно, что девушка засмотрелась, как они сплетают и расплетают замок, выдавая некоторое волнение их хозяина.
– Я так полагаю, госпожа Вачовски, – неожиданно начал незнакомец, – ваш костюм отражает правду. Ведь Соколу не нужны обычные женщины, только потомки Змея и Изгоя.
Марианна