груди, ничего не было. Мокрые волосы пахли персиком, и он зацепился за этот аромат, когда девушка проходила мимо него.
– Вкусно пахнет, – сказала она, нависая над плитой.
– Я завтрак сделал.
– Продуктов же не было.
– Сходил до магазина.
– Тебе не лень было…
– Надеюсь, ты ешь запеканки.
– Если это не картошка, то да.
– Это творог.
– Прекрасно.
Они сидели друг напротив друга. Он молча смотрел, как она ела, размазывая вилкой по тарелке остатки сгущенного молока и кусочки изюма.
– Никогда в жизни больше не буду готовить. Нанимаю тебя домашним поваром, – промурлыкала девушка, запивая чаем набитый едой рот.
– Понравилось? – не без гордости спросил молодой человек.
– Очень, – она подняла взгляд, смущаясь. – Ты сам-то поел?
– Давно. Скоро обедать нужно будет. Кстати…
Он хотел сказать про суп, который теперь стоит в ее холодильнике, но его перебили.
– Можно я тебя поцелую?
В воздухе искрило электричество. Кажется, он успел только кивнуть, неловко пряча глаза от халата, когда Яра приблизилась, присаживаясь на колени. Когда поцеловала, и мир вокруг растворился.
Было сладко, потому что на языке осталась сгущенка.
И тепло.
Девушка жадно глотала воздух, извиваясь в его руках. Хотелось всего и сразу. Но он отпрянул, сдерживая себя и сжимая пальцы в кулаки.
– Погоди. Давай… не будем торопиться.
Пару раз хлопнув ресницами, она мелко закивала, укладывая на плечо свою тяжелую голову.
В руках стало липко – это собственная кровь выступала из ран, оставленных ногтями.
Глава 1
Говорят, все идет из детства.
Говорят, если ребенок начинает издеваться над животными – это первые звоночки, чтобы задуматься. Но он никогда не был садистом. И животных всегда любил и защищал от детворы, что бросала в бродячих щенят палки. Тогда почему все вышло именно так? Почему из миллиона людей – он?
Сколько не задавай вопросов, все одно – тишина и безответственность. Винить некого, разве что матушку природу.
Его взгляд всегда был глубже и осмысленнее, чем у других детей. Он чаще задавал вопросы, влезал в диалоги взрослых, требовал больше внимания к себе. Или целиком уходил в одиночество, мог часами сидеть на лавочке, не двигаясь, и наблюдать за снующими вдоль пруда утками. Он был таким же обычным, как и все.
Вот только соседская детвора все равно избегала его. Будучи взрослым, он понял: есть такие ощущения, которые нельзя описать. Интуиция. Дети интуитивно чувствовали, что он другой. Наблюдая за их реакцией, мальчик и сам начинал догадываться, бросив безуспешные попытки к сближению со сверстниками. Как оказалось, так даже проще.
Все идет из детства. Пьющие родители, злобный патриархальный отец, истеричная мать, избиения и ругань, травля. Ничего из этого. Ничего.