Не погуляешь.
Он наелся, откладывая на стол палочки и недоеденный сет. Уставился на собеседницу, оглаживая ее тело взглядом – с макушки до щиколоток, торчащих из-под утепленных спортивных штанов. Хотелось схватиться руками за них и попросить, чтобы не мельтешила перед глазами. Хотелось проверить, останутся ли синяки, кожа-то, похоже, тонкая.
– Глаза сотрешь, – сказал Яра. – У тебя взгляд, будто ты меня сейчас съешь.
– Просто хочу тебя обнять, но не знаю, как лучше спросить разрешения.
– А ты не спрашивай.
Они уже держатся за руки, но зайти дальше никто не решается.
Он медленно встает и подходит к ней, неотрывно следящей за каждым его шагом. Немного разводит в стороны ноги, тут же замыкая их на чужой талии, когда молодой человек оказывается рядом.
Он прислоняет голову к ее груди, окутывая руками худые плечи, прижимаясь как можно ближе.
– Так громко бьется, – говорит он.
– Так я же вроде живая.
Жаль, девушка не видит его улыбки, спрятавшейся в складках одежды.
Ее тепло растекается по телу волнами, каждая клеточка организма стремится оказаться еще ближе. В доме напротив загораются первые окна – люди приходят с работы, готовят ужин, проводят время с семьей. Уличных фонарей на десятом этаже не видно, и двое замирают во мраке вечера, нарушаемого лишь дыханием друг друга.
Они уходят в комнату. Ярослава включает подсветку на окне, игнорируя выключатель люстры, а Коля подходит к шкафу. Палец бегает между корешками, не читая названия. Ему не интересно.
– Сколько пылесборников, – роняет молодой человек.
– Эй.
С угрожающим видом поднимаясь с кровати, на которую успела упасть, идет в его сторону.
– На святое-то не посягай.
– Не понимаю, зачем тебе это. В электронном виде гораздо удобнее, а в твоем случае еще и мобильнее. Шкаф не нужно покупать, перевозить его потом. Стоят, паутину собирают.
– Нет лучше звука на свете, чем звук новой книги, только вышедшей из печати, – закрывая от удовольствия глаза, говорит девушка. – Когда медленно снимаешь обертку, когда открываешь первые страницы, похрустывающие в руках, когда дышишь типографией невыветрившихся чернил. Ничего не сможет затмить радость от пополнения коллекции. Тебе этого не понять. – Грубо повторила она. И приблизилась к подоконнику.
– Да, ты права, – он взял в руки первую попавшуюся книжку и изрядно удивился, увидев ее фамилию на обложке. – Ты подписываешь их?
– Чтобы знать, что они мои.
– Собственник? – улыбнулся молодой человек.
– Да, – ответила девушка, не оборачиваясь. В парке мамочки пытались увести своих детей домой, но те все время разбегались и шумели. Отголоски чужого смеха раздражали слух. – Никому не даю свои книги.
– Жестоко.
Его веселило ее поведение. Кто бы мог подумать, что живой человек будет так переживать из-за каких-то вещей. Надо же.
– Не обижайся, –