заведующая учебной частью, прерывая диалог.
– Николай здесь? – молодой человек поднял взгляд и инстинктивно приподнялся. – Пойдем со мной. Олег Александрович, это ненадолго.
В кабинете директора не было директора, но сидел человек в форме.
– Только сильно его не мучайте. Сами понимаете, – попросила заведующая и удалилась. Лязг двери резонировал в ушах неприятным звоном.
– Присаживайся, – сказал человек.
– Я постою, спасибо.
– Ну как хочешь.
Он представился капитаном какого-то там отдела, протянул руку, которую пришлось пожать через силу. Дважды предложил сесть, и на этот раз Коля согласился.
– Знаешь, почему ты здесь?
– Потому что Анна Федоровна умерла?
– Да, утонула в ванной. Ты не волнуйся, задам пару вопросов и отпущу, стандартная процедура. Она, как выяснилась, имела не так много знакомых, так что, сам понимаешь, – каждый человек на счету.
Юноша кивнул.
– То есть в тот вечер вы с ней не виделись? – спросил полицейский спустя пять минут разговора.
– Подозреваете?
– А есть в чем?
– Нет, не виделись. Ко мне родители на выходные приехали, могу их номера телефонов оставить.
– Да, оставь, пожалуйста.
Ему протянули карандаш и листок. Некоторое время их разглядывая, он все-таки взял карандаш в руку и написал оба номера.
– Все?
– Да, спасибо. Последний вопрос… Скажи честно, без лишних глаз и ушей. Ты с ней спал?
Коля нахмурился, искривляя в негодовании лицо.
– Не, парень, ты не подумай. Студент-препод – всякое бывает, не первый год живем, как говорится. Сам в твои годы не прочь был…
– Не знаю, в каком мире жили вы, – перебил Коля. – вот только я слишком сильно ее уважал и ценил, чтобы думать о чем-то подобном. Да, вы правы, мы общались ближе, чем того требовали нормы субординации учебного заведения. Но границу никогда не переходили. Вы оскорбили ее память этим вопросом. Теперь я могу идти?
– Надо же как… Ну иди.
Ночью он все никак не мог уснуть.
Не потому что переживал из-за следствия, а потому что до чесотки в горле хотелось рассказать этому тупому мужику, насколько высоки были их отношения, и что одноклеточному животному, коим он естественно является, никогда в жизни не понять, что не все в этом мире крутится вокруг постели.
Он вспоминал жар ее тела, исходившего от кожи – распаренная, она становилась приятнее шелка. Алкоголь расширил сосуды, она покраснела, на щеках выскочил румянец. Пот скатывался по виску, тек по шее, становясь в итоге частью океана, в котором ей было суждено сегодня оставить свою жизнь.
Женщина уже лежала без сознания и так слабо и редко дышала, что молодой человек успел испугаться, не случилось ли чего такого раньше времени. Когда очередная попытка вдохнуть всколыхнула грудью воду, он успокоенно выдохнул сам. Сел на пол, кладя голову на фаянсовый бортик ванны. Молча смотрел, вспоминая с какой живостью эти закрытые и помраченные глаза рассказывали ему о чем-то,