по разложению тела – минимум недели полторы. Соседи стали жаловаться на вонь. Думали, снова канализацию прорвало. Когда догадались, что источник запаха та квартира, стали звонить и стучать. Естественно, никто не открыл. Вызвали нас, а тут такое…
Мужик снял свою меховую шапку, увенчанную красной звездой, проникаясь историей.
– Полторы недели…
Получается, сразу, как он ушел.
– Когда вы в последний раз ее видели?
– Как раз полторы недели назад. Мы пили пиво, она… говорила, что хочет начать жизнь заново, – пел соловьем юноша, прекрасно понимая, что в квартире остались его отпечатки на той же посуде и бутылке пива.
– Показания дадите? Мы вас не задерживаем?
– Нет, все нормально. Конечно. Скажите, куда проходить…
В ванне горячо.
От кипятка, кусающего за кожу, сморщиваются подушечки пальцев. Не шевелишься, чтобы вода не обжигала, мирно лежишь на дне, подложив под голову валик махрового полотенца. Запотевшее стекло, полумрак, в котором разгораются поставленные на пол высокие большие свечи, а тени, что пляшут от них на кафельных стенах, похожи на танцующих чертиков.
Они смеются. И ты смеешься вместе с ними.
Сам того не замечая, он начинает смеяться. Сначала тихо, сдерживая кулаком подступающую истерику. Уже через минуту – во всю силу. Тело не двигается, разморенное жаром, но грудная клетка то и дело срывается на хрип. Слезы в уголках глаз смешиваются с зеленоватой водой, от которой пахнет солью для ванн. Искаженное рябью собственное отражение скалит зубы и плачет.
Дотягиваясь до зеркала, он рисует кружочек. В нем две точки, улыбку. Человечек ему добродушно улыбается. Он не улыбается человечку. В проявленных местах мелькают глаза, пепельно-голубые, замаранные черными песчинками, которые можно пересчитать на свету. Коля оттягивает нижнее веко, болезненно скользя по коже ногтями, оставляя красные полосы, не узнавая своего же отражения.
Кто это перед ним? Откуда у отражения такой печальный вид, такой широкий оскал? Почему у отражения холодные тяжелые руки, что невыносимо поднимать и держать на весу? Откуда морщины и болезненная синева? Что с ним произошло, откуда все это?
Кто он такой? Что за незнакомец выдерживает его взгляд?
Не именно ли он психанул на дворовую шпану? Не он ли блевал от собственной помощи наступившему на гвоздь гопнику? Не он ли стоял на крыше, наблюдая за чужой истерикой? Это он просил едва знакомую девушку умереть? Человек, совершивший все это, должен быть плохим. Его должна мучать ебаная совесть. Человек из зеркала не должен плакать от смеха, он должен лить слезы от горя.
Ладонь по ощущениям чугунная. Палец едва касается стекла, под смайликом появляется единственная буква, криво написанная из-за слабости мышц.
«Я».
Он набирает в легкие воздух, скатываясь под воду. Хочется открыть глаза, увидеть мир по ту сторону, что обычно недоступен обычному человеку. Мир, который успели увидеть те девушки.
Кожа покрывается мурашками,