Она ведь там совсем голая! Кретин! Раньше не мог подумать? Чёртовы м-магазины уже з-закрыты.
Скромный дощатый дом, совсем небольшой, но с пышным цветником перед входом. Розам, настурциям, ипомеям мало места на земле, они взбираются по аркам вверх, ближе к небу.
Подъехавшему на автомобиле учёному не до красот, всем телом припав к двери, он давит на звонок. Стоило двери открыться, он, пошатнувшись, делает движение, чтобы шагнуть в сторону и уйти, но его силой втягивают внутрь.
– Бог мой! Крис! Нет, гляньте на него! Ты откуда? Из преисподней? Э-ээ, только не падать!
Хозяйка дома – невысокая, средних лет, в не менее потрёпанной футболке, чем у гостя, старых джинсах; с неопознанной стрижкой на голове, должно быть, самодельной. Разной длины прямые пряди напоминают солому. Если бы не маленький настырно вздёрнутый нос, ничем не примечательное лицо. Неухоженность и очки на этом носу роднят её с нагрянувшим Крисом, отличает же заметно лучшая физическая форма. Подставив плечо, женщина способна помочь человеку крупнее себя не упасть, сделать несколько шагов и благополучно усесться.
– Чушь. Есть вещи пострашнее преисподней, – откинув голову на спинку дивана, Крис смахивает пот со лба. – Есть и типы похуже… Люцифера, – пот снова выступает на его лбу и висках, он шарит по карманам, не находя нужного. Вяло прикрывает ладонью глаза. – Хочешь, чтобы я ослеп от твоей иллюминации?
Хозяйка неохотно тянется к выключателю и гасит яркую люстру под потолком, оставив небольшое бра подле дивана. Нежданный гость, поставив трость перед собой, упирает в неё подбородок.
– Ничего-то ты не знаешь обо мне. Я и сам до ужаса мало знаю о себе.
– Удивил. Никто ничего о себе толком не знает, – собеседница сбита с толку столь драматичным заключением по непонятному поводу.
– Я слишком много знал о себе – раньше. С три короба рассказов про моих родителей. Хоть их и не было никогда, – кисло усмехается. – Тех, о которых рассказывали, – не было! Всё тётушкина работа, чтоб никто не догадался… Только доказательств у неё никаких не было, ноль! Потому что ничего, понимаете ли, не уцелело в огне. Ничего и никого. Один только я, счастливчик, – продолжая диковато усмехаться. – Не видел я никаких родителей, значит, их и не было, вот и всё!
Он вдруг замолкает. Окидывает придирчивым взглядом подругу, которая застыла в готовности номер один, вытащив из видавшего виды футляра тонометр. Он лежал тут же, на журнальном столике, видимо, на своём привычном месте. Не замечая прибора, гость обшаривает глазами всю комнату, что-то выискивая в ней.
– Слушай, дай мне какое-нибудь платье, я ничего не смыслю в этих тряпках. Не самое дерьмовое. У тебя рост подходящий. Вот именно… Хорошо бы и туфли…
– Платье?! Женское? Ты… серьёзно? У тебя что, завелась женщина? – откладывая в сторону тонометр.
– Заводятся, знаешь кто? – Крис, не скрывая раздражения, перекладывает трость из руки в руку.
– Ну, ты сегодня… Я сейчас чайку…
– Не