и приготовлю куколок для переезда.
Мы оставляем ее в гостиной и уходим вдвоем на кухню.
Там уже все накрыто.
– Вкусно пахнет, спасибо.
– Приятного аппетита. Добавка есть.
Беру в руки ее руки и целую.
Доев суп, принимаюсь за второе. Ида в это время моет посуду и в принципе ходит туда и обратно.
– Милая?
Она замирает и оборачивается.
– Ты сказал поговорить, Игорь, что это значит?
Я вздыхаю и ложу ложку в тарелку.
– Кое-что произошло. И я пока что не знаю, что это будет значить для всех нас.
– Нас? Ты о своей жене?
Ее тон становится обиженным.
– Милая, Настя увидела то сообщение. И…
– Что? Ну не тяни, родной.
– Выставила. Сказала, что будет развод.
Ида смотрит на меня во все глаза, и я не знаю, как понять ее реакцию.
***
Треугольник, фигура понятная.
Каждый угол, увы, неотъемлемый.
Для других это все неприятное,
Для меня это стало приемлемым.
Кто-то судит и пусть поступает так.
Кто-то просто пройдет незамеченным.
Но судьба режет сроки на счастье нам,
Ставя враз, перед выбором женщины.
Глава 12. Сковорода + друзья
Настя
К моменту, как я поднимаюсь на свой этаж, слесарь стоит у двери.
– Ну наконец-то, – машет руками наигранно ругаясь, шестидесятилетний мужчина, которого я знаю столько же, сколько живу в этом доме. – Анастасия Ивановна, ну не дело же это.
– Не дело что, Матвей Геннадич? – улыбаюсь ему, подходя ближе и вытаскивая ключи из сумочки.
– Заставлять ждать в холодном подъезде.
– А может, я нарочно, чтобы вы начали возмущаться и угостить вас пирогом?
– Ну раз пирог в счет ожидания, тогда пойдите, прогуляйтесь еще.
Смеюсь в ответ на его слова.
– Что у вас тут случилось?
– Замок нужно новый поставить.
– А этот? Сломался? – критически смотрит сквозь линзы своих очков.
– Да что-то заедает порой. Не хочу рисковать и застрять тут однажды.
– Согласен, – отвечает, а сам уже вовсю внутренней защелкой туда и обратно двигает ригель. – Вроде нормально двигается, можно просто смазать.
– Вот сейчас нормально, а вчера полчаса тут мучилась. Матвей Геннадьевич, – кладу руку на его плечо, – давайте поменяем.
– Ох уж эти красивые женщины двадцать первого века, – вздыхает и вытаскивает из своего чемоданчика инструменты.
– А я вам пока чайку приготовлю.
– Угощай, хозяйка.
Проводив Матвея Геннадьевича, я убираю со стола и иду в гостиную. Посмотрев на обстановку, я подхожу к дивану и валюсь на него. Такое ощущение, что у меня болит каждая косточка в теле.
Вспомнив, что обещала матери позвонить, выполняю обещанное. Заверив ее, что со мной все в порядке, прошу поцеловать сына от меня и отключаюсь. Про сестру не спрашивала и обсуждать не планировала, поэтому рада, что она не стала этого