струями. Наконец мне удается свалить Рафаэля на пол. Я становлюсь коленом ему на грудь и клинком вырезаю глаза. Отхожу в сторону. Рафаэль бродит по храму, по его щекам текут кровавые слезы – я же с ужасом смотрю на лежащие у моих ног глаза. «Прости!» – говорю я. Но произношу это, уже глядя в темноту: я снова проснулся, дрожа как в лихорадке. Помню отрывки и других кошмаров. Магистра, сжимающего в кулаке мое сердце. Как я насилую журналистку Женю, а потом вдруг понимаю, что она мертва, причем убил ее я! Толпу людей в черных одеждах, с факелами, и впереди всех – Артур Велин. Я же, привязанный к дереву посреди леса, стою на куче дров…
Проснулся я еще более разбитый и уставший, чем когда засыпал. И первая мысль была: «Рафаэля убили!» А после идиотского сна еще и навязчивое ощущение, будто убил его я!
А ведь сейчас будний день, надо тащиться на работу! «Может, не ходить? – мелькнула было мысль. – Позвонить начальнику и что-нибудь соврать?» Но решил: если останусь дома один – сойду с ума от мрачных дум. Надо чем-то себя занять!
Едва вошел в офис, снова встретил нашего дизайнера Попугая. Вот только его еретической рожи сейчас не хватает! Он – нет бы пройти мимо – шагает мне навстречу, протягивает руку, улыбаясь своими разбитыми губами.
– Ты ведь знаешь, да? – не выдержал я. – Понимаешь же, что это я!
Попугай пожимает плечами, продолжая улыбаться:
– Ну да, догадывался.
– Так отчего же все равно протягиваешь мне руку?
– Если не я, то кто?
Я опешил. А в голове вдруг всплыли слова Рафаэля: «Почему еретик учит меня моей вере?»
– Ты что, мазохист? Тебе нравится получать по морде?
– Конечно же, нет. – Он машинально касается пальцами разбитой губы. – Как и любой нормальный человек, я испытываю боль и страх.
– Так в чем же проблема? Ведь этого можно избежать: стоит лишь поступить так, как тебе велят.
– Не хочу уступать несправедливости. Я ведь не считаю, что ваши претензии касаемо моих убеждений, поступков и даже манеры одеваться хоть сколько-нибудь обоснованны. Так почему я должен из-за этого меняться?
– Очевидно же – чтобы остаться невредимым. Ведь так просто: признай нашу правоту, и тебя больше не тронут.
– Но ведь истиной ваша так называемая «правота» от этого не станет, – возразил Попугай. – Тысячи ученых, лишь бы избежать пыток инквизитора, могут согласиться с утверждением, что Солнце на ночь прячется под Землю. Но разве из-за этого Земля сплющится, а Солнце начнет вращаться вокруг нее? Неужели от этого утверждения Вселенная изменит свой облик? Нет! Да только из-за того, что кто-то побоялся настоять на своем и защитить свои убеждения, может пострадать все человечество.
– С чего вдруг?
– Да потому, что это мешает прогрессу. Такой путь – топтание на месте, а быть может, даже хуже – шаг назад. Ведь именно в постоянном поиске происходит развитие. Отказываясь выслушивать новые идеи мудрецов, запрещая им мыслить и навязывая старые, уже известные