и прочно состоит в паре. Так что бедняжке Энжелар светит только участь постельной игрушки.
Если бы взгляды могли испепелять, то Моник давно бы уже осыпалась к моим ногам прахом. Настолько ненавидящим был взгляд обернувшейся девицы. Вне всякого сомнения, она все слышала. Да и предназначались злые слова, судя по всему, именно ей. Ну и террариум!
Я тихо поинтересовалась у Моник:
– Зачем ты так? Ведь она все слышала!
Моник в ответ фыркнула:
– Не жалей ее. Она сама выбрала такую судьбу. Вот ты, ради того, чтобы выбраться с отсталой планеты и занять достойное место в жизни, пять лет зубрила, как одержимая. Лишний раз гулять не ходила и домой не летала. Я уже молчу про то, какие усилия ты приложила, чтобы поступить в академию. А Энжелар решила лишний раз не напрягаться. Ей показалось, что легче и проще очаровать старого генерала, чтобы он вывез ее в Альянс и тут легализовал. А она бы после этого с легким сердцем бросила бы его, чтобы составить пару какому-нибудь выгодному холостяку. Вот только мерзавка крупно просчиталась. Генерал Арноч тот еще собственник. Он скорее задушит Энжелар собственными руками, чем отдаст ее другому раньше, чем наиграется сам. А там, глядишь, и молодость пройдет. И полинявшая, и потасканная Энжелар уже никому не будет нужна. Так что, потаскушка просто сменила одну клетку на другую – нищету своего мира на запертую квартиру, которую снимает для нее Арноч. У нее нет документов и денег. Она без него – ноль.
Я еще раз оглянулась на спутницу генерала. И подметила одну незамеченную ранее мною деталь: генерал стоял в кругу своих знакомых. С ним общались, ему что-то говорили, улыбались и смеялись. Энжелар стояла рядом с ним, словно невидимка. Ни нее никто не смотрел. С ней никто не разговаривал. Но девушка стояла очень спокойно. Словно ей до этого и не было дела. Только плечи были расправлены до судороги. Да светская улыбка стыла на красивых губах. Я подавила в себе желание поежится. Никто, кроме Энжелар, не виноват в сложившейся ситуации.
– Девочки, отвлекитесь от сплетен, вы мне нужны!
Я обернулась на голос отца Моник, все еще не до конца придя в себя от увиденного и услышанного. Моник торопливо пихнула меня локтем в бок. И, навешивая на лицо ослепительную улыбку, почти не размыкая губ, прошипела мне:
– К нам приближается Первый Советник Президента Килланы. Улыбайся. Нами сейчас будут активно хвастаться.
Если честно, то я не поверила. Хвастаться? Нами? Три ха-ха. Но прислушавшись к медовым речам министра Аверноо, я поняла, что Моник еще и слегка приукрасила ситуацию. На самом деле министр расхваливал нас с Моник на разные лады, как барышник лошадь в ярмарочный день.
– Что вы, что вы, дражайший Лофтсвен, девочки – лучшие из лучших в академии! И если моя Моник по долгу судьбы после окончания академии будет помогать сначала мне, а потом и своему супругу, то Каролина мечтает присоединиться к исследовательской экспедиции. И я вам скажу, дражайший Лофтсвен, там ее таланты будут как нельзя более