разъехались. Есть, конечно, кое-какие, на лето приезжают, да и те в основном старики, а на зимовку – опять в город.
– А чем же ребята тут занимаются?
– Лес их кормит: грибы, ягоды, рыба. Заготовят, сдадут – так и год живут.
Когда Александр довольно уверенно вернулся и сел возле огня, Пётр, не говоря лишних слов и не ожидая подсказок деда, поднялся и тут же опустился обратно.
– Нет, так не могу, – сказал он. – Нужно мне глотнуть чуть-чуть.
Он достал из своего рюкзака фляжку с коньяком и сделал несколько глотков.
– Теперь могу, – констатировал Пётр и зашагал в направлении сосны.
По пути он с каждым шагом ощущал, как тепло коньяка разливается по телу. Сделав несколько шагов, он остановился и оглянулся на палатку: возле костра сидел Александр, который подбрасывал веток в огонь, повалил дым, от которого Александр уворачивался.
«А, собственно, зачем я иду? – задал себе вопрос Пётр. – Экскурсия заканчивается. Скоро обратно, домой, – думал он. – Там опять вся эта рутина, дрязги. Надоело. Вот тут в лесу как хорошо дышится, спать хорошо. Ничего не тревожит, ни одной стройки вокруг», – усмехнулся он.
Он подошёл к дереву, потрогал его руками.
«Хорошая древесина, – подумал он. – С таким деревом можно работать. Наверное, из такой крепкие дома можно строить».
Пётр попытался вычислить высоту и диаметр ствола. Нашёл на стволе смолу, взял кусочек и попробовал скатать его в мелкий комок. Смола прилипла к пальцам и никак не хотела очищаться.
– Ладно, чего это я тут? – к своему собственному удивлению, произнес Пётр вслух. – А чего, в самом деле? Первый раз в жизни могу говорить вслух, не боясь, что меня кто-то услышит. Ну, тогда попробую и я желание сказать. А какое? Желания есть, только про меня, а дед сказал, про себя нельзя.
Тогда Пётр встал лицом к стволу, а потом уперся в него лбом. Так он простоял несколько минут. Неожиданно для самого себя начал ни с того ни с сего громко мычать. В эти минуты он походил на быка, упершегося в дерево, пытаясь, бодая его, победить, сдвинуть. Мычание становилось все громче, перемежалось с хрипом, даже в горле Петра запершило.
– Ну чего я дома делать буду? Надоело! Все эти мелкие деляги, проныры, мошенники – как они надоели! Строить хорошо, строить я люблю, одно к другому прилаживать – вот удовольствие. А как же быть? Послать все куда подальше, жить спокойной жизнью и… спиться. Да, если не остановлюсь, то точно сопьюсь. Нет, хорош! Строить нужно! Увлечься мне нужно, строить что-то новое, чтобы – вот, понял! – чтобы людям нравилось. Вот чего загадаю: чтобы людям нравилось мое строительство. Чтобы, значит, им нравилось, а не только мне.
Тут он схватил ствол обеими руками, пробуя раскачать, и громко сказал:
– Эх, силища-то какая!
Тут же он резко отвернулся и зашагал к палатке.
Говорят, дорога домой всегда быстрее дороги из дома. Может, не всегда, но в этот раз было именно так. Весь путь обратно в деревню проходил почти молча, Александр шёл позевывая, но с ясным лицом и улыбаясь.