Он хотел крутиться из стороны в сторону, но не мог, будучи плотно прижатым телами. К тому же Александр к утру озяб, первым выбрался из палатки и ходил по траве, пытаясь согреться. Когда поднялись и остальные, развели огонь, Александр уселся возле него в полном отсутствии каких-либо желаний.
Сосна находилась метрах в тридцати от палатки. Дед сказал, что с такого расстояния никто не будет слышать слов, произнесенных под сосновой кроной, поэтому ничем себя не нужно сдерживать.
После короткого совещания решили позволить Лизе первой пойти к заветному дереву. Она расчесала волосы, почистила одежду и намеренно широким шагом направилась к сосне. По всему чувствовалось, что ритуал имеет для неё сакральное значение. По мере приближения к дереву шаги Лизы укорачивались, сама она как будто сжималась, на глазах выступили слезы. Подойдя наконец к сосне, Лиза обошла её вокруг несколько раз, потом села на выступающий из-под земли корень, прислонилась к стволу, обхватила его руками и залилась слезами. Она рыдала навзрыд до боли в горле, от этого почти обессилела. Так она просидела несколько минут, рыдания остановились, слезы были растерты по щекам, оставив глаза красными и распухшими. Она никуда не торопилась, просто сидела под деревом. Как-то стало ей спокойно, мечта загадать желание почти осуществилась – вот она сидит тут, у той самой сосны, и осталось только произнести самые сокровенные слова. Только вот какие?
– Милая моя сосна, – стала тихо говорить Лиза, поглаживая кору на стволе, – вот посмотри, какова я уродилась. Как же трудно жить с этим! – тут слезы опять предательски навернулись на глаза. – Мужчины меня боятся, избегают. Эх! Такая, видно, судьба моя – всю жизнь одинешенькой промыкаться. Если бы попросила исполнить мое желание, то оно было такое, чтобы это проклятое пятно на лице исчезло. Но, говорят, такое нельзя загадывать – не исполнится. И вот надумала я такое вот желание, оно для другого человека. Пусть хорошему мужчине я доставлю счастье. Счастье и радость, ребеночка ему рожу. Ах, это опять про меня. Тогда просто так: пусть ему будет со мной хорошо. Что мне ещё желать? Больше-то, пожалуй, и нечего.
Произнеся это, Лиза поднялась, зачем-то поклонилась сосне и пошла к палатке.
Там она без слов залезла внутрь, легла, свернувшись калачиком в уголке.
Мужчины сидели возле костра. Дед посмотрел на Александра – теперь его очередь.
Александр поднялся и направился к сосне. Он шёл меланхолично, ровно, по его виду можно было подумать, что все его действия для него совершенно безразличны. Его голова болела, от бессонной ночи все эмоции притуплялись, и Александр ощущал себя словно ходячая кукла.
Дойдя до сосны, он почему-то стал подробно рассматривать ее, будто пытаясь найти что-то спрятанное.
– Я пришёл, сосна, – сказал он. – Несколько дней назад мне было так плохо, что я хотел спрыгнуть с крыши. Хотел, но испугался. Вся жизнь моя никчемная, и желать мне нечего. Остается мне только вернуться домой. Разведусь с женой. Не могу с нею больше жить.