редакции изложение статей сжатое, краткое. Наконец, что дошедшие до нас экземпляры D, E, F относятся к более позднему времени, доказывает следующая приписка в конце двух из них: «Што немецьскы дворов и дворищь Смоленьске коупленины и цоке их место, не надобе ни комоу жо, комоу дадять ли, посадять ли кого немци, то по своей воли; а на которомь подворьи стоять немцы, или гость немьцскии, не поставити на томь дворе князю ни татарина, ни иного которого посла». Хотя в экземпляре F и нет этого добавления, но так как он по языку и выражениям вполне сходен с экземплярами D и Е, то и должен относиться к одному с ними времени. Эта приписка могла быть сделана, конечно, не ранее 1240 года, но, как кажется, ее следует отнести к еще более позднему времени. В своем движении с севера на юг в 1238 году татары не тронули Смоленска, а потому и зависимость его от хана после 1240 года является сомнительной. Приблизительно в 1242 году смольнянам удалось нанести поражение татарской рати недалеко от своего города, около Долгомостья288, и таким образом опять отдалить от себя на некоторое время ханское иго. Но в 1274 году мы уже видим, что Глеб Ростиславич Смоленский принужден по призыву хана идти на Литву289. Этот факт предполагает не только зависимость от татар, но и указывает на прибытие ханского посольства, в
Смоленск. Может быть, с этого-то момента и начинается появление ханских чиновников в Смоленске. Следовательно, позднейшая редакция, имеющая вышеприведенную приписку, должна была явиться не ранее второй половины XIII столетия, то есть спустя несколько десятилетий после самого появления на свет «Смоленской торговой правды». Эта вторая редакция имеет, кроме того, несколько дополнений, отсутствующих в древнейшей редакции и представляющих новые статьи. Так в древнейшей редакции читаем: «По оухоу оударите, с четверти серебра». Позднейшая редакция эту самую статью имеет в таком виде: «Аще оударить по лицю, или за волосы иметь, или батогом шибеть, платити без четверти гривна серебра»290. Очевидно, с течением времени оказалось недостаточным сказать «не бейте по уху», так как практика жизни показывала, что и немцы, и смольняне, способны еще драть за волосы, бить батогом и т. д. Статьи 23 и 35 вновь составлены и внесены в «Смоленскую торговую правду». Первая из них заключает в себе следующее постановление: «Аже будеть роусину товар имати на немчичи, ли в Ризе, ли на Готьском березе, ли в котором городе в – ыном немецьскомь, н ити истьцю к – ыстьцю и взяти емоу та правда, которая то в том городе, а роубежа им не деяти; а немчичю таже правда взяти в роуси». Нас удивляет пропуск этой важной статьи в древнейшей редакции. Действительно, как надо было поступать русскому или немецкому купцу, если ему приходилось взыскивать свой товар не в Смоленске, в Риге, в Визби, а в каком-нибудь другом городе? Не менее важна в бытовом отношении и статья 35: «А поудъ дали немци волочаном, иже то имь товар возити на Волоце всякому гостьи, то ци ж даколи исказиться, а подроуг его лежить в Немецьской божници, а дроугый ковати, изверивши темь». Нет сомнения, что и эта статья явилась результатом позднейшего опыта.