мы видим, что он посылает туда копию с того оригинала Мстиславова договора, который хранился в Риге, причем к этой посылаемой копии прилагает свою печать. Каким образом Александр Глебович добыл этот оригинал и сделал с него копию, если первый хранился в Риге? Очевидно, что копия с Мстиславова оригинала снята в Риге, копия точная, с сохранением языка, и затем эту копию могли утвердить княжеской печатью или те послы, которые были в это время посланы Александром Глебовичем в Ригу, или же копия была отослана в Смоленск с немецкими послами, а там уже укреплена печатью в княжеской канцелярии. Верно последнее. Припомним последующие присяжные грамоты князей Феодора Ростиславича и Ивана Александровича. Мы видим из них, что для подтверждения древнего договора в Смоленск явились немецкие послы: в первом случае из Риги Любрахт и Петр Бартолд, а кроме того от Брауншвейга – Петр Волковьник, от Мюнстера – Гелмик, а во втором – из Риги Песков и поп Иван. Очевидно, при последующих подтверждениях древнего договора или смоленский князь извещал письмом рижские власти о своем благом намерении, вслед за чем из Риги отправлялось посольство в Смоленск, или сами немцы, узнав о перемене князя, отправляли послов; послы захватывали с собою копию с древнего Мстиславова оригинала, которая утверждалась в Смоленске печатью князя и увозилась немецкими представителями с собою, или же послы привозили с собою самый оригинал, а копия изготовлялась в Смоленске. Что копия с древнего Мстиславова экземпляра списывалась, может быть, в Риге, это доказывается языком экземпляра С. Мы уже говорили, что этот экземпляр древнейшей редакции отличается обилием псковитизмов. Менее шансов за то, чтобы пскович сидел в качестве княжеского писца в канцелярии в Смоленске, чем за то, что копия была снята псковичем, которому немецкие власти поручили это дело, так как в Риге было много купцов, проживавших там постоянно – и из Пскова, и из Новгорода и т. д. Копия для утверждения договора князем Александром Глебовичем писана, как и оригинал Мстислава, смольнянином, что видно по языку. Словом, эти псковитизмы экземпляра С есть факт совершенно случайный, объясняющийся неизвестными нам рижскими обстоятельствами.
В 1840 году Московское общество истории и древностей Российских решило издать рукопись, относящуюся к концу XIV столетия. Эта рукопись заключает в себе: 1) суд Ярослава князя и оустав w всяцих пошлинах и w оуроцех, 2) оустава Володимера князя, 3) закон судный людем, 4) выписки из книга Моисеевых, 5) «А что ся в кое вое начне деьяти…», то есть один из списков «Смоленской торговой правды», и 6) оустав Ярослава о мостех. Таким образом, мы видим перед собою сборник юридических памятников. Едва ли можно считать случайным их соединение в одном месте. Тотчас после обычного вступления «Смоленской торговой правды» находится здесь приписка, которой нет ни в одном из дошедших до нас списков этого трактата: «Тако же и по бессудной гра точное серебро без I золотник, а взяти с веса; а трата судная и бесудная по томо же серебру по точному без I золотник»310.