Между ними шел оживленный спор. Ран-Ур остановился и живо поинтересовался, в чем дело.
– Эресс Д’ирхус, эта ленгара совсем сдурела! Ее доставили на станцию пару дней назад, она была совершенно неуправляемой. Сегодня утром она пробила стену своего отсека, вырвалась на свободу и поранила нескольких охранников. Нам пришлось применить болевой шок. Думали, умерла. Но она оказалась живучей. Отошла и уже три часа воет без остановки.
– Понаблюдайте немного, если не заткнется – убейте, – приказал Ран-Ур.
Я ужаснулась его жестокости, а потом мельком взглянула на монстра, похожего на гибрид леопарда и динозавра, с пятнистой лысой шкурой, массивными задними лапами и чуть более тонкими передними.
На большой жутковатой морде светились в полумраке оранжевые глазищи. Позади виднелся длинный шипастый хвост. Именно ее вой перед тем я услышала. Но сейчас животное молчало, будто прислушивалось к словам сотрудников.
Судя по их разговору, это была самка. Она не выглядела такой уж опасной. Но, расслышав, что сказал мой спутник, тварь вдруг выпустила на морде и спине иглы, оскалилась и зашипела. Я успела заметить два ряда острых зубов, с которых капала зеленая жидкость.
«Тебя самого надо прикончить», – послышалось в голове.
Я встряхнулась, отгоняя безумную мысль, будто именно это и прошипела ленгара. Никто из окружающих не отреагировал – и мне не стоит.
Мы с Д’ирхусом выдвинулись дальше и вскоре дошли до лифта. Разговаривать с ним мне что-то расхотелось. С таким надо держать ухо востро, странный он – и дело даже не в его мерзкой внешности.
– Мы на месте, – без видимых эмоций указал он на одну из дверей справа.
– Да, конечно, – опомнилась я. – Всего хорошего.
И бросилась к двери, на ходу пытаясь понять, как ее открыть.
К счастью, около входа обнаружилась панелька с мигающей ладонью. Я приложила свою – и дверь сразу отъехала в сторону. А когда я вошла – закрылась. Внутри комнаты имелся такой же значок. Понемногу я начинала осваиваться, а какие-то вещи делала на уровне рефлексов.
Передо мной открылась просторная комната. Но вниманием завладели вовсе не удивительная обстановка и не мебель, а окно.
Оно занимало полстены. А за ним…
– Ёперный театр! – вырвалось нечаянно, и я зависла в недоумении.
За окном простирался самый настоящий космос! Огромный, черный, манящий. С разноцветными вкраплениями звезд и большой планетой вдалеке – совсем не похожей на Землю.
Вокруг планеты сине-лилового оттенка искрились несколько идеально ровных колец голубого и сиреневого цвета, а на поверхности самого небесного тела (если это, конечно, было поверхностью) вспыхивали молнии. Впереди пролетела какая-то искусственная штуковина и скрылась из вида.
Я бы приняла картину за визуальный обман, если бы перед тем Зак Манроу не обмолвился о станции и шаттле. Я действительно находилась на космической станции, выступающие металлические элементы которой рассмотрела, взглянув по сторонам.
Я в глубоком космосе! А все