а Макс во всех подробностях рассказывал, что я сделала неправильно. К тому времени я уже научилась моментально определять, чего не хватает моему творению, так что успевала его развеять еще до того, как Макс открывал рот. Последние лучи солнечного света уже давно скрылись за горизонтом, оставив нас в темноте. Макс зажег огонь в ладонях и положил его на землю, где тот завис жутковатым самоподпитывающимся шаром.
– А я так смогу? – спросила я, не отрывая взгляда от стотысячного призванного цветка.
– Не знаю. Сможешь?
Я перевела взгляд на огненный шар. Огонь всегда давался мне с трудом, как будто он говорил на языке, который я не совсем понимала. Макс назвал вызванный мною огонь искрами и не ошибся.
Но вслух я небрежно сказала:
– Уверена, что да.
Как будто для меня это пустяки.
Макс усмехнулся.
Сотни цветов растворялись в ночи. Ответы Макса становились все медленнее, в них звучало все меньше энтузиазма. В конце концов он встал и потянулся:
– Ладно, хватит. Пора спать.
У меня создалось впечатление, что у него уже нет сил, чтобы формулировать более сложные предложения.
– Ты иди. Я пока останусь.
– Ты уверена? – после короткой удивленной паузы переспросил Макс. – Метод битья головой о каменную стену со временем теряет свою эффективность.
– Я не понимаю, что это означает.
– Это означает, что глупо убивать себя работой. Но опять же, кто я такой, чтобы судить.
Я услышала, как открылась дверь, но мои глаза были прикованы к лепестку, который я создавала.
– Удачи.
На моих губах промелькнула горькая улыбка.
– Я собираюсь сделать все для того, чтобы удача мне не понадобилась.
– Даже не знаю, пугает меня твой ответ или умиляет.
И с этими словами Макс закрыл дверь, оставив меня одну в тишине, погруженную в работу.
В какой-то мере я находила утешение в том, что у меня есть задание, ради которого стоило бороться, прилагать усилия, чтобы превзойти жалкие крохи доставшегося мне таланта и выковать успех из чего-то более крепкого. Процесс действовал на меня успокаивающе: как в трансе, я снова и снова билась о каменную стену, откалывая от нее кусочки. Я чувствовала, как стена начинает крошиться под моими руками и в то же время разрушать меня. В конечном итоге останется только одна из нас. Я не собиралась отступать.
Со временем я научилась воссоздавать в воображении каждый лепесток по отдельности и запоминать другие постепенно создаваемые детали. А затем я заставила себя пойти дальше – разобралась, как превратить их в стекло, держа каждый изящный лепесток под контролем сознания.
Шум ночных созданий утих. Небо окрасилось в фиолетовый цвет. Зрение у меня расплывалось, голова налилась тяжестью, и в глазах, ушах и висках пульсировала боль.
– Тисаана.
Снова я слышала голос Эсмариса, одновременно умоляющий и обвиняющий.
– Тисаана…
Тьма расходилась, забирая с собой воспоминание о лице моего бывшего хозяина и предательстве.
Я