же животное.
– Думаешь, во мне этого мало?
– Ты чего такой хмурый с утра? – присела ко мне на постель Катрин.
– Твоя тварь чуть ногами моими не позавтракала. Просыпаюсь, а она мне ноги слюнявит.
– Понравилось?
– Ты у неё спроси.
– А тебе?
– Я в туалет хочу.
– Испугался? Да он с виду только такой грозный. Не бойся, иди, я кофе сварю пока.
А
Секс был без правил. Едва мы зашли в мастерскую, я скинул сумку, прижал к себе Алису, выедая её шею поцелуями. Под моим напором она прижалась к столику с красками, потом вовсе села на него. Я распахнул её фиолетовую блузку и провёл рукой по груди. Предчувствие любви пробежало дрожью по её коже. Ничто так не возбуждает женщину, как предчувствие любви.
Некоторые тюбики были открыты. Красный, жёлтый, белый. Скоро её короткая чёрная юбка стала похожа расцветкой на павлово-посадский платок. Я попытался развернуть Алису, но она заартачилась:
– Нужна я тебе падшая?
– Нет.
– Вот и не ставь меня в неудобное положение.
– Почему падшая? – продолжал я есть её грудь.
– Потому что мне кажется, что этот стол не выдержит такого накала, и я рухну вместе с ним.
Я не стал настаивать. Задрал юбку, под которой только стринги, тонкая полоска ткани. Отодвинул её, чтобы открыть калитку в лагуну, скинул с себя шорты и вошёл. Там было жарко. Страсть металась в тёмной неге влагалища. Алиса была похожа на изголодавшуюся волчицу, алчную и свирепую, которую не кормили сексом бог знает сколько. Я грыз её своим членом, будто хотел пройти сквозь тело и найти там, ни много ни мало, счастье.
Затем я оторвал её тонкое тело от стола, придерживая снизу за ягодицы. Алиса обхватила своими ногами мои бёдра. Мы покружились по комнате несколько мгновений, пока не рухнули на диван. Там я намазал её железной рукой на постель и начал медленно есть.
– Я не думала раньше, что это может быть так приятно, – кричала мне с седьмого неба Алиса. – Что ты себе позволяешь?
– Я тебя кушаю.
– Это и есть любовь?
– Не знаю.
– Могу сказать откровенно одно, у меня диета. Я не ем что попало.
– Какой твой любимый праздник? – спросила Алиса, придя в себя через несколько минут.
– Новый год, точнее, его приближение.
– А я больше люблю День рождения.
– Почему не Новый год?
– Темно, холодно. Все чего-то ждут, ты тоже ждёшь. И когда шаришь под ёлкой, а там пусто, особенно сильно понимаешь, что ты не подарок.
– Тебя что, родители не любили? – укрыл я её простыней.
– Не любили.
– Почему?
– Они любили друг друга.
– Тебе сколько лет?
– Двадцать один.
– Чёрт, у меня такое впечатление, что я сплю с ребёнком.
– У нашей любви большая разница в возрасте, но не вздумай меня удочерять. У тебя было много женщин? – спрятала она своё лицо под простыню.
– Достаточно.