нефритовый лик оживить не сумеет весна,
За зелёною шторой все падает дождь лепестков,
Попритих мой чертог, в пустоте воссияла луна.
Не видать его рядом,
И полна я тоской.
Мне строка на парче[25] была только отрадой…
Да открыть свою грусть нелегко.
Луский шёлк, словно яшмовый иней, сверкает,
Строки лунными знаками[26] выведет кисть.
Вот такое письмо я пошлю с попугаем
В дом на Западном море, в далекую тишь.
Напишу этих строчек коротких немного,
Только каждое слово – как песня, как стих!
Ты за краем небес прикоснёшься к ним робко
И зальёшься слезами, увидевши их.
И утихнут разлуки жестокие муки,
Эти тысячи ли[27] – их как будто и нет!
Наши чувства друг к другу сильнее разлуки,
А такое посланье – дороже монет.
前有一樽酒行二首其二
琴奏龙门之绿桐，
玉壶美酒清若空。
催弦拂柱与君饮，
看朱成碧颜始红。
胡姬貌如花，
当垆笑春风。
笑春风，
舞罗衣，
君今不醉欲安归？
Чарка с вином предо мной (№ 2)
Созвучен циню моему платан у Врат Дракона[28];
Как ясный небосклон, кувшинчик с зельем чист,
Душистое вино мы пьём под песни кроны,
Лицо моё горит, и взор туманно мглист.
Дикарка-девка, что цветок,
Летит с вином, как ветерок,
Весенний ветерок,
И платье шевелится…
Коли не здесь, то где ещё напиться?
酬崔侍御
严陵不从万乘游，
归卧空山钓碧流。
自是客星辞帝座，
元非太白醉扬州。
Стихами отвечаю историографу Цую[29]
Цзылин[30] сокрылся от царёвой чести
С удой на склон к лазурному ручью.
Я тож бегу имперского созвездья,
Хмельной Тайбо[31], вот здесь, в Янчжоу, пью.
游南阳清泠泉
惜彼落日暮，
爱此寒泉清。
西辉逐流水，
荡漾游子情。
空歌望云月，
曲尽长松声。
Бреду вдоль наньянского родника Цинлин[32]
В вечерний час душа моя ранима
И люб родник холодной чистоты,
Закат плывёт в течении воды,
Трепещущей, как сердце пилигрима.
Что всуе петь сиянию луны?
Затихнет песня, но не глас сосны.
清溪行
清溪清我心，
水色异诸水。
借问新安江，
见底何如此？
人行明镜中，
鸟度屏风里。
向晚猩猩啼，
空悲远游子。
Песнь о Чистом ручье
Здесь душу мою очищает вода,
Средь речек окрестных такая одна.
А что же Синьань?[33] Она так ли чиста,
Как