от папы Адама. А значит, она была совершенно не опасна – просто чересчур озабочена своими житейскими делами.
– К Софье Ароновне. Знаете такую?
– А чего нет? – почему-то возмутилась напористая тётка. – Знаю. Ты кто ей будешь?
– Племянник, – не найдя, как получше ответить, робко промямлил Михаил, и тут же понял, что это признание в родстве он совершил напрасно.
– Видали мы таких племянников! – моментально огласил автобус зычный голос соседки. – Это ты сколько ж шлялся, племяш? Чтобы родную тётку вот только теперь вспомнить?
– Она жива?! – не веря своей удаче, спросил Михаил, окончательно уронив себя в глазах попутчицы.
– Нет, ну он ещё спрашивает! – раскалилась женщина. – Родная тётя с хлеба на квас перебивается, еле живёт на жалкие копейки, а племяннички только сейчас о ней вспомнили! Нет, ну вы только подумайте!.. – она, словно самоподзаряжающееся устройство, вопила всю не очень близкую дорогу до Мозыря и, совершенно не осознавая, рассказывала Михаилу о его до сей поры неизвестной родственнице, одновременно развлекая пассажиров автобуса.
Софья Ароновна, если можно было верить разбушевавшейся Брукгильде, вела очень одинокий образ жизни. Похоронив всю свою семью во время войны, и сама чудом уцелев при фашистской оккупации, она существовала на ничтожную пенсию и на подачки соседей. Как это принято в неиспорченных ещё всевозможными государственными переменами небольших городках, ей помогали всем миром. Ничего удивительного поэтому не было в том, что явление неожиданно образовавшегося родственника повергло жительницу Мозыря в праведный гнев, в мгновение превратив её из просто попутчицы Михаила в его конвоира.
– Ты со мной пойдёшь, – распорядилась тётка, лишь только он выволок из автобуса её тяжеленный багаж вкупе с ней самой. – Я тебя самолично с рук на руки сдам, – обосновала она своё решение.
«Даже в самой неприятной ситуации есть свои положительные моменты, – приободрился Михаил, поспешая за новоиспечённой конвоиршей. – Без этой шумной дамы я вряд ли бы так быстро отыскал адрес, указанный на открытке».
– Соня! – пронзительно заверещала тётка, лишь только они подошли к небольшому двухэтажному дому, скромно притулившемуся в глубине двора. – Смотри, кого я к тебе привела! Этот босяк говорит, что он тебе родственник!
Рык, способный поднять усопших из могилы, к удивлению дамы, из чьих уст он вырвался на волю, не произвёл никакого впечатления, ибо ожидаемого шевеления в нужном окне первого этажа вслед за ним не последовало.
– В чём дело? – обеспокоено поинтересовалась Брукгильда, и, не долго думая, изо всех сил забарабанила во входную дверь. – Соня, открой, это я, Сима! – вновь закричала она, но уже менее воинственным тоном. – У тебя всё в порядке?
Видимо, хозяйка квартиры всё-таки была дома, так как в ответ на столь эмоциональный призыв из-за двери послышался слабый голос:
– Входи, Сима, там не заперто.
Дверь, и впрямь, оказалась отворенной, и, словно