сами довольно быстро ссыпаются в специально предназначенные для их перевозки контейнеры. Продукцию сначала укладывают на парусину. Потом последнюю за два края поднимают веревками через специальные мачты, на необходимые уровни высоты. И все добро под собственным весом прямиком съезжает на дрейфующую рядом баржу. Это гораздо удобнее и проще, чем фасовать их по мешкам или ящикам, а потом таскать с одного места на другое. Конечно, такой способ подходит далеко не для любого вида собранного урожая, но в большинстве случаев очень выручает. Дальше остается только ополоснуть парусину и просушить для следующего использования. А еще ее удобно хранить в межсезонье, компактно сложив и убрав за ненадобностью. Это все я отлично знала, потому что у нас на озере при выгрузке-погрузке рыбы использовали примерно такие же приспособления.
Сейчас эти полотнища как раз были повсеместно растянуты вдоль побережья, нужно только выбрать чистое и чтобы людей вокруг было поменьше. А вот и подходящее место для моей затеи, я воровато огляделась.
– Иди сюда, смотри как весело, – бросила я на бегу. И быстро вскарабкалась по лестнице на верхушку одной из мачт, перелезая с нее на натянутую ткань парусины. Издав счастливый вопль, махнула в обалдении таращившемуся на меня Шанти и съехала в низ. Он мою идею оценил быстро, и спустя короткое время, мы уже вдвоем, хохоча и улюлюкая, катились по скользкой трепыхающейся под нашим весом ленте.
Все-таки внимание мы привлекли. В очередной раз, приготовившись к спуску, я заметила, как ко мне, страшно вращая очами и витиевато бранясь, лезет огромный лысый мужичина, протягивая свои ручищи, чтобы меня сграбастать. Увернувшись от его лап, я быстро оттолкнулась и с воплем: – Берегись! – помчалась, со свистом рассекая воздух. Мужик наверху многообещающе выругался. Шанти, не успев сообразить, чего ему нужно поберечься оказался сбитым и придавленным к земле моей резвой тушкой.
– Пора рвать когти? – быстро сориентировавшись в ситуации, выдохнул он мне в ухо. Ну, все же он дико смышленый, умилилась я, пытаясь разобраться, где чьи ноги, руки, лапы, хвост, встать и задать стрекоча.
– Точно, – просипела я в ответ. – И как можно быстрее. Сейчас сюда народу набежит, тьма!
Наконец, приняв вертикальное положение, мы припустили в сторону ближайших кустов. Отбежав от места, где мы предавались неподобающему поведению, на добрую версту, я остановилась. Нужно было отдышаться, спринтер из меня так себешный. Прислушалась, голоса позади стихли.
– Вроде оторвались, – тоже навострив уши, сказал мой приятель.
– Похоже на то, – подтвердила я, дыша, как злой гном, которого обсчитали на его же территории.
Шанти посмотрел на мое раскрасневшееся после бега лицо, растрепанные волосы, горящие шальным огоньком глаза и расхохотался. Последовав его примеру, я присоединилась. Так мы и стояли в какой-то темной подворотне и смеялись, отпуская в прошлое все переживания и неприятности, коих натерпелись в последнее время предостаточно. Я опиралась