а я – хирург, видишь? – объяснил он, легонько коснувшись лба девушки прецизионным хиропротезом. – И вдобавок тоже венерианин, земляк твой. Сейчас отвезем тебя в клинику, побудешь там.
– Нет, но вы видели?! – внезапно взорвался Ле Марр. – Никто даже пальцем не шевельнул, чтобы помочь ей! Стояли столбами и…
– Им просто страшно, – объяснил Паттерсон. – Просто не хочется ввязываться в неприятности.
– Не выйдет, – холодно хмыкнула Эвелин Каттер. – От неприятностей подобного рода не остаться в стороне никому. В таких вопросах сторонних зрителей не бывает: это вам не футбол.
– И что же дальше будет? – с запинкой пролепетала спасенная девушка.
– С Земли тебе лучше убраться подобру-поздорову, – мягко посоветовал ей В-Стивенс. – Как и прочим венерианам. Возвращайся домой и оставайся там, пока это безобразие не уляжется.
– А уляжется ли? – выдохнула она.
– Со временем – обязательно, – заверил ее В-Стивенс, потянувшись вперед и вручив венерианке одну из сигарет Эвелин. – Дальше так продолжаться не может. Мы должны жить свободно.
– Полегче, – угрожающе бросила ему Эвелин. Глаза ее вспыхнули враждебным огоньком, будто тлеющие угли. – Я полагала, вы выше всего этого.
Темно-зеленое лицо В-Стивенса приобрело явственный красноватый оттенок.
– По-вашему, я способен сидеть сложа руки, в то время как моих соотечественников убивают и осыпают оскорблениями, а наши интересы ущемляют на каждом шагу, дабы глиномордые вроде Ганнета богатели, жирели на крови, выжатой из…
– Как-как? «Глиномордые»? – в изумлении переспросил Ле Марр. – Вейчел, что это за словцо?
– Так среди них величают землян, – пояснил Паттерсон. – Уймитесь, В-Стивенс. На мой – и далеко не только на мой – взгляд, в природе не существует никаких «наших» и «ваших». Все мы – один народ, одна раса. Как-никак, ваши предки – те же земляне, осевшие на Венере в конце двадцатого века.
– Вот именно. Вся разница в мелких адаптивных преобразованиях, – поддержал его Ле Марр, – а факт остается фактом: мы до сих пор способны к скрещиванию, и это неопровержимо доказывает принадлежность к одной и той же расе.
– Способны-то способны, – натянуто улыбнувшись, заметила Эвелин Каттер, – да только кто возьмет в жены одну из гуселапых или из воронья?
Все надолго умолкли. Словно кожей чувствуя сгущающуюся в кабине враждебность, Паттерсон гнал «Бьюик» к клинике на полном ходу. Венерианка, сжавшаяся в комок, безмолвно курила, не сводя потемневших от страха глаз с вибрирующего пола.
Притормозив у контрольно-пропускного пункта, Паттерсон предъявил охраннику клиники служебный пропуск, и едва тот махнул рукой, пропуская автомобиль, снова прибавил газу. Убирая пропуск в карман, он нащупал внутри еще кое-что и немедленно вспомнил об одной из насущных забот.
– Кстати. Отвлекитесь-ка от политических неурядиц и поглядите, – заговорил он, перебросив назад, в руки В-Стивенса, запечатанный