шагом процессии и недовольно гарцевала, когда Зено ее одергивала. Стук лошадиных копыт мешался с далеким треском барабанов. Посол бросал на помощницу сердитые взгляды, но так ничего и не сказал. Пусть его. Посол Ксад относился к тем людям, которые недовольны всегда.
У них за спиной, на вершине холма, весь вечер шли гуляния. Попрошайки выклянчивали медовые сласти, танцовщики в цветочных венках облюбовали площади, а жрецы один за другим распевали гимны Теме́расу. Десятки костров горели по всему кварталу иноземцев – но остальной город, такой шумный в любую другую ночь, притих. Недоброй тишиной: казалось, столица сцепила зубы, пока нага́ди славят своего бога.
Это тревожило Зено. Никогда еще недружелюбие города не чувствовалось так остро. Сама ночь, душная и влажная ночь Царства, так непохожая на воздух ее родины, дышала враждебностью.
– Когда Черный Азас взошел на трон, – вдруг заговорил посол, и его голос вырвал женщину из раздумий, – квартал иноземцев сожгли до основания.
Теперь настал черед Зено бросить на спутника быстрый взгляд. Тот застыл в седле и слегка повернул голову, словно прислушиваясь.
– Узурпатор тогда заявил, что погромщиков наняла ложа торговцев, – наконец, продолжил он. – Мой предшественник бил себя в грудь, твердил, что торговцы не при чем… лучезарный бросил дюжину купцов в застенки и отобрал имущество у многих других, по всей стране.
Несколько шагов они проехали в молчании.
– Вы тоже чувствуете? – наконец спросила женщина.
Посол едва заметно пожал плечами.
– Я не слепой и не глупец, Зено. Слишком тихо… Эта тишина беременна, рано или поздно она разродится кровью. Не сегодня, конечно. Но скоро.
– Я с утра была в торговом доме Шуба́т. Меня принимали, как дорогую гостью, и еще у них большие замыслы. Мне намекали, что Нагаду представляет очаровательная госпожа! А Высокий город выгадает, если… – она процитировала: – если наследник дома станет относиться к нашим интересам не как к предприятию, а как к своим, семейным интересам.
Женщина невольно улыбнулась, вспомнив велеречивого секретаря. Тот говорил и кончиками пальцев поглаживал вышивку на животе кафтана, словно предвкушая прибыли – однако посол лишь покачал головой.
– Ты торговый представитель, Зено, – сказал он. – Купцы первые заинтересованы в хорошей сделке. В остальном же… дела у советников не очень. Хуже даже, чем у Азаса. Слишком много нищих и обездоленных… – он вновь покачал головой. – Людям нечего есть, Зено. А когда нечего есть – толпа жаждет крови.
Что это, один из приступов фатализма, которыми прославился посол? Молчание столицы было и впрямь недобрым. Женщина повела плечами, прогоняя пробежавший по спине холодок.
– Вы говорите, как будто ждете беспорядков.
– Слишком много нищих и обездоленных, – повторил Ксад. – Беспорядки будут. Или думаешь, нас обойдут стороной? Советники захотят обернуть недовольство против старого врага или толпа захочет нашей крови.