длинные нити крохотных лампочек. Я щелкнула выключателем, и террасу залило приятным желтоватым светом. Но за ней все равно оставался тот же темный, пугающий лес.
Днем, когда солнце заглядывало в окна и лес дышал гуляющим в ветвях ветром, здесь было уютно и спокойно. Но одинокими вечерами у меня было такое чувство, что без Адама, без того тепла, что дарило его присутствие, это место представало в своем истинном обличии. Темное, холодное и неживое.
Свет из коридора отбрасывал жуткие тени, а я стояла в царившем в гостиной мраке и глядела на вековые деревья, в непроглядную черноту ночи, раздумывая, наблюдают ли за мной лесные монстры. Наблюдает ли кто-угодно, кто может прятаться в этой темноте. Я ежилась, но не от холода, и время тянулось бесконечно медленно. Стояла такая тишина, что я вздрогнула, когда услышала, как поднимаются двери гаража и машина, мурлыкая, медленно заезжает внутрь.
Я только успела повернуться, а Адам уже стоял в гостиной с сияющей на лице улыбкой. Даже за стеклами очков я видела, как блестят его глаза. Мрак сразу отступил, и комната озарилась божественным светов. Его мог источать только Адам. И я бросилась к нему на шею через всю комнату на ватных ногах, почти не касаясь пола. Сразу стало тепло, все вокруг наполнилось светом и жизнью. Он чуть склонился ко мне, обхватил мою талию одной рукой и, зарывшись в волосы, поцеловал.
– Ну, давай, отпускай, – с улыбкой в голосе произнес он. – У меня кое-что есть для тебя.
Не без труда я разомкнула объятия. Адам приоткрыл дверь в ванную, из которой только что вышел, не позволяя заглянуть внутрь и глазком.
– Закрой глаза, – велел он, и я послушно зажмурилась. – А теперь открывай.
Я распахнула глаза, и передо мной оказался пышный букет нежно-розовых пионов, такой большой, что не обхватить. Я ахнула и расплылась в счастливой улыбке.
– О, Адам, спасибо огромное! Они такие красивые. – У меня вспотели ладони, я быстро вытерла их о мягкую ткань своих брюк и обняла букет. Он оказался тяжелее, чем я думала, и сказочно благоухал у моего лица.
Глаза Адама светились неподдельной радостью. Он тоже всегда рад меня осчастливить.
– Прости, что приходиться так часто задерживаться, Биби. – Он неловко почесал затылок, стекла его очков блеснули в тусклом свете лампы. – Меньше всего хочется оставлять тебя одну. Моя работа точно когда-нибудь тебе надоест.
– Да что ты! – воскликнула я, зарываясь лицом в цветы. Сейчас это не имело никакого значения, и часы, проведенные в одиночестве, были лишь мелочью, сном в ожидании Адама. – Я все понимаю, милый.
– Ну и отлично. – Он наклонился, чмокнул меня в макушку и прошел на кухню. Меня тут же обдало ароматом его парфюма, когда Адам проходил мимо. – Паста! Биби, я тебя люблю!
В комнате сразу стало так тепло, даже жарко. Я словно витала в воздухе, наполненном сладкой пыльцой. Мои руки еле держали букет, и не было сил пошевелиться, пока меня не окликнул Адам с протянутой в руках большой вазой.
Паста