позвоню, зуб даю! – пообещал я, открыв глаза. Я реально так думал. В эту секунду. – Извини, еще раз, что забыл про твой день рождения…
Он молчал. Скинуть трубку мне что-то мешало. Я тайком поглядывал на окно.
Друг сказал:
– Знаешь, мне недавно приснилось, что ты умер. Утонул. Мне было так плохо. Я проснулся, понял, что это сон – и все равно не мог прийти в себя.
Я не знал, что ответить. Просто прилип к трубке и внимал. Слушать, как тебя хоронят, всегда интересно.
– Представляешь, мы тебя всю ночь искали в какой-то грязной реке, а потом обнаружили в камышах… Дальше была чепуха какая-то. Помню лишь, что мы никак не могли впихнуть твое тело в гроб, потому что оно разбухло до невероятных размеров…
– Ну и намучился же ты со мной, – говорю.
– Я даже стих написал. Про твою смерть. Представляешь? Бред, конечно, но мне нужно было выдавить это из себя. Как это называется – сублимация? В общем, я за тебя очень переживаю. Не могу объяснить словами…
– Понимаю. – Наверно, я должен был попросить его зачитать свой опус. Тем более, там было про меня. Но мне не хотелось. Блин, первый час ночи! Потом ведь нужно еще что-то сказать в ответ, типа анализ стихотворения… У меня от одной этой мысли зачесались обе пятки. Вот такая я свинья.
– А помнишь старую деревянную лодку, в детстве? – вдруг ни с того ни с сего вспомнил друг. Все-таки хочет меня раскачать, паршивец.
– Помню.
– Мы нашли ее возле камышей, когда ловили рыбу. Мы ведь рыбу ловили, да?
– Угу.
– Думали, нормальная лодка. Залезли по колено в грязь, взяли весло и вытолкали ее к воде…
– Вот опять ты привираешь! – встреваю в его рассказ, не удержавшись. У него была еще одна дурацкая привычка – путать некоторые детали в древних детских историях. – Весла там не было, мы нашли большую палку – и отталкивались ею по очереди.
– Точно, точно… Мы почти доплыли до середины реки, пока не поняли, что лодка дырявая. А ты толком не умел плавать…
– Ну, немного умел, конечно…
– Мы сняли футболки и начали вычерпывать ими воду в лодке, что, естественно, вообще не помогло.
– Лодка потонула, ты вытянул меня до того места, где я уже мог стоять на ногах, – продолжил я.
– Да. Мы вышли на берег. Решили разжечь костер, чтобы высушить одежду, потому что боялись, что родители нас отругают.
– Я нашел спички. Мы собрали сучья и разожгли костер. Одежду развесили на палках.
– А помнишь, мы еще там песню пели?
И мы вдруг, как два сумасшедших, одновременно заорали в трубку:
Ла-ла-ла, ла-ла-ла,
Ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла!
Перед моими глазами встала эта картина: мы сидим возле костра напротив друг друга, дрожим как в припадке, вокруг сушится одежда и периодически падает с палок чуть ли не на костер. Мы снова все поднимаем, развешиваем и греемся дальше. Губы у нас синющие. И пальцы такие холодные-холодные…
– Да, весело было… Может, как-нибудь сможем увидеться? Посидим,