шею в этот хомут и у тверждать, что они были осведомлены о состоянии дел и своих долгах и стоимости фермы. Во время моих разговоров с податными инспекторами, я с величайшим
изумлением узнавал, что им трудно назвать в городе хотя бы дюжину людей, у которых ферма не была бы по уши в долгах. Было бы ещё интереснее узнать ситуацию с этими усадьбами в банках, где они заложены. Человек, умудрившийся всеми правдами и неправдами расплатиться за ферму благодаря только собственному труду на ней, – такая потрясающая редкость, что вам все окружающие с большой охотой ринутся показывать их вам, подобно тому, как в музее опытные гиды показывают редчайшие и удивительные экспонаты. Ходят сплетни, что где-то в Конкорде обретается троица таких святых, но где их найти, вам едва ли кто скажет. Все знают, ничуть не удивляясь тому, что огромное большинство торговцев, не менее 97 из 100, гарантированно разоряется в считанные годы, и точно такая же статистика касаетося и всех фермеров нашего края. Разумеется, банкротство торговца, как совершенно справедливо сказал мне один из них, по-настоящему не является необратимым денежным крахом, а лишь подковёрным схематозом с целью уклониться от выполнения самых затруднительных
финансовых обязательств, при этом являясь неопровержимым моральным крахом. Но эта мутная ситуация всего лишь ведь напрочь запутывает общую картину этого подземного рабства, в каждой своей детали наводя нас на мысль, что судьба оставшийся трёх счастливцев на деле ещё хуже, и им едва ли удаётся в этом кромешном потоке спасти свои бедные души, и на деле они, сжав зубы, терпят ещё более суровый крах, чем те, кто соглашается на честное публичное банкротство.
Публичное банкротство и отказ от всех обязательств – вот та стартовая черта, с которой наша славная цивилизация начинает львиную долю своих прыжков, в то время как у дикаря стартовая черта немного иная, это – голод и смерть. А меж тем устраивая с величайшем помпой каждый раунд Миддлсекской выставки демонстрируется тишь да гладь, показывается всеобщее преуспеяние, демонстрируется прекрасный породистый скот и новые сельскохозяйственной машины в идеальном порядке. Что это такое?
Фермер инстинктивно стремиться решить проблему своего пропитания, но он решает её по формуле, гораздо более сложной, чем стоящая перед ним проблема. Никто никогда не узнает о том, что для того, чтобы этому фермеру приобрести шнурки для ботинок,
ему приходится продать целые стада своих животных. С необычайным искусством и тщанием он ставит капкан с чуткой пружиной, не оставляя надежду добыть себе достаток и свободу, и сразу же сам наступает в него ногой. Ему так и никогда не удасться познать, почему он так беден, по этой же причине и все остальные в конце концов оказываются лишёнными всех благ, которые доступны любому дикарю, какими бы предметами роскоши мы ни были окружены. Послушаем Чапмена:
Людское мельтешенье суеты
Во имя благ земных
Небесной