которые строили им пирамиды для погребения, а их кормили чесноком и луком и хоронили в общие кучи, едва ли с какой либо похоронной процедурой. Их хоронили абы как, и они были никем, и не могли обладать ничем, кроме своего тела.
Простой каменщик, выкладывающий карнизы дворца, каждый день усталый возвращается вечером в лачугу, которая, если бы мы увидели её, наверняка была бы не лучше индейского вигвама. Показуха является помпезной витриной современного общества, но не шибочно ли будет полагать, что если вокруг вас на виду обретаются обычные признаки цивилизации, рекламируемые и возносимые, как идолы, то в ней нет и не может быть колоссальных по численности групп населения, которые низведены до уровня даже не дикарей – животных.
Я сейчас веду разговор об обнищании и деградировании нищих, разговор не о богачах. Увидеть её не представляет никакого труда, достаточно взглянуть на ряды трущоб, протянувшихся вдоль железной дороги – этой новообретённой фишки западной буржуазной цивилизации. Каждое утро я вижу ползающих там около ветхих хижин людей, с перекошенными, распахнутыми нараспашку дверьми, чтобы впустить внутрь свежего воздуха, или Солнца, при том, что там нет ни полена дров, и предположить их наличие в этих домах в принципе невозможно.
Каждый день я прохожу мимо настоящих крысиных нор, мимо собачьих будок и кошачьих конур, и рядом с ними постоянно вижу слоняющихся там людей, старых и юных, они все одинаково сутулы, у них всех улыбка навсегда завяла на устах, и все они даже летом не могут отрешиться от воспоминаний о зимних холодах, когда они замерзают в этих продуваемых всеми ветрами хижинах. Никогда и никто не сможет предположить, что у этих несчастных естть будущее и новые пути возрождения и развития, физического или духовного.
Да, не мешало бы получше приглядеться к качеству жизни класса, который своими руками осуществляет все величайшие достижения этого века. В той или иной степени положение всех рабочих Англии, этого всемирного работного дома, можно зримо оценит по его представителям. В этом ряду можно было бы назвать
ещё и Ирландию, которая считается исконно цивилизованной страной, и при беглом взгляде даже кажется, что она заселена преимущественно белыми людьми. Сравнивая, между тем, физическое состояние зрелого ирландца с
северо-американским индейцем того же возраста или же с аборигеном островов южных морей, ну, наконец, с любым иным дикарем, которому повезло не выродиться от слишком плотного общения с белыми, убеждаешься в их прекрасном физическом и духовном развитии. При этом не следует
сомневаться, что начальники этого народа ничуть не глупее обычного усреднённого уровня любых правителей стран, по инерции называемых цивилизованными. Физическое состояние ирландцев лишний раз доказывает, что рядом с самой продвинутой цивилизацией бок-о-бок может соседствовать самое махровое убожество и упадок. Едва ли нужно