Она же у всех так выспрашивает! Знаешь, как это называется? Мы донесли!
Нам стало не по себе.
– Ладно, давай забудем! – предложила девочка. – Все равно они двоечники и их всегда ругают.
Но – Бог с ними, с калечившими детские души!
В семье я получила вполне «старорежимное» воспитание. Ко мне домой приходили учительница музыки и учитель английского языка – я не научилась ни тому, ни другому как следует. Я посещала кружок танцев, и танцевать тоже не умею. Бабушка учила меня рисовать, и это я также не освоила. Мне туго заплетали косы, чтобы не свисал ни один волосок; надевать какие-либо платья, кроме формы, мне запрещалось до седьмого класса. На вечера и в театр я всегда ходила в школьной форме и белом переднике, хотя другие девочки приходили подчас в очень нарядных платьях. Бабушка считала, что дети должны быть все равны и не должны хвалиться друг перед другом благополучием родителей, в чем, кажется, сумела убедить мою мать. Поэтому свое первое красивое платье я надела только в четырнадцать лет.
Бабушка часто вспоминала свои гимназические годы.
Обычно она начинала:
– Вот в старое время…
Я замираю, боюсь пропустить слово и боюсь, что бабушка перестает рассказывать.
– Я в гимназии не училась, я окончила городское училище, этого было достаточно.
– А какие у вас уроки были?
– Ну вот те же, что и у вас: русский язык, арифметика, русская история, русская и всеобщая география, – перечисляет бабушка, – чистописание, рисование; пение, конечно; обязательно закон Божий. И еще мы занимались рукоделием. Но у меня это плохо всегда получалось – у меня руки к этому не приспособлены – никогда не умела ни вязать, ни шить, ни вышивать.
– Расскажи про Катю Самборскую! – прошу я.
– Так ты уже все знаешь!
– Нет, ты еще расскажи!
Катя Самборская – бабушкина самая близкая подруга.
– Ну и что рассказать?.. Катя Самборская была первая ученица, ее всегда нам в пример ставили. Волосы у нее были длинные, почти до колен, тяжелые. Нет-нет да и упадет прядь на ухо. А классная дама подойдет, поднимет карандашиком и строго скажет: «Самборская, пойдите в чулан и приведите себя в порядок!»
– А что такое чулан? – спрашиваю я.
– Комната такая была с маленьким окошком. В нее иногда запирали тех, кто не слушался.
– А тебя запирали?
– Меня-то нет, а вот Грузинскую почти каждый день запирали. Классная дама возьмет ее за руку, отведет в чулан, а она умудрится окно открыть, вылезет, обежит школу, зайдет с черного хода и топает где-нибудь по школе, да еще громко так, чтобы слышно было. Классная дама выглянет в коридор: «Грузинская, где вы?» А Грузинская – топ-топ-топ, бежит в другое место. Классная дама – за ней, Грузинская – от нее. Так и бегают.
– А расскажи про классную даму!
– Она жила при школе – у нее была квартира. Худая, высокая, всегда ходила в темном платье со стоячим воротничком, и ужасно