удалось привести в движение, и удивляюсь тому, скольких людей я смогла повидать: Джека Мэтлока и Тая Кобба в Совете по национальной безопасности; Мадлен Олбрайт, тогда еще преподававшую в Джорджтауне и пригласившую меня выступить на своих занятиях; Билла Одома, в то время работавшего ассистентом руководителя персонала военной разведки; епископа Василия Родзянко из Американской православной церкви, отца Виктора Потапова из «Голоса Америки». Но самой неожиданной из всех встреч стала та, что состоялась с подачи Элен Джексон.
Вопрос о еврейской эмиграции из Советского Союза был своего рода крестовым походом для ее мужа, но кроме того, существовала и активная женская организация под названием «Жены конгрессменов за советское еврейство», собиравшаяся на той неделе в голландском посольстве в Вашингтоне, чтобы выслушать сообщения о недавней поездке своих членов в Советский Союз. Приглашались только жены конгрессменов, но Элен сделала для меня исключение. Из всех сообщений, что я прослушала в тот день, лишь два выделялись своей красноречивостью и страстностью. Одно сделала Рен Уирт, жена конгрессмена-демократа Тимоти Уирта от Колорадо2, другое – Тереза Хейнц, жена сенатора-республиканца Джона Хейнца от Пенсильвании3. Будучи под большим впечатлением от этих выступлений, я подошла к ним и поблагодарила за вдохновенные слова и содержательные речи.
С того дня началась наша дружба, длящаяся уже долгие годы. Я восхищаюсь ими обеими и их невероятными достижениями. Энергичные организаторы, жены влиятельных людей и, кроме того, лидеры в сферах своих собственных занятий, они смогли добиться всего, оставаясь при этом прекрасными, элегантными и обворожительными. Находясь рядом с ними, я чувствовала себя карликом при паре инфант4. Часто приезжая в Вашингтон в годы президента Рейгана, я останавливалась либо у Уиртов, либо у Хейнцев, и те и другие были гостеприимными, всегда поддерживали меня и были щедры. Их информированность и прекрасное понимание жизни Вашингтона безмерно помогли мне успешно миновать все опасные рифы столицы.
Я совершила много больше, чем могла надеяться, но моя конечная цель все еще оставалась далекой. Мне всегда нравилась остроумная фраза Черчилля: «Успех – это способность идти от поражения к поражению, не теряя оптимизма!» Я продолжу свои попытки. Благодаря Биллу Коэну у меня теперь как минимум есть номер телефона в Белом доме, и хотя я не жду многого, но попытаюсь.
Когда я набрала номер телефона Белого дома, дружелюбный голос вразумительно ответил, что мне предоставят двадцать минут для встречи с полковником Макфарлейном. Немного, но это означало приоткрытую для меня дверь. Я вернулась в Нью-Йорк и стала работать над тем, чтобы подогнать свои записи точно под выделенное время. Я не слишком хорошо печатаю. Увы, в раже феминистской бравады времен моей юности, когда отец настаивал, чтобы я выучилась стенографии и машинописи, чтобы стать секретаршей, я восстала и возмущенно