большевиков всего на день – два.
Всегда невозмутимый, уравновешенный, но чрезвычайно интеллигентный и несколько стеснительный герой японской войны генерал Скалон, одернул гимнастерку, залатанную во многих местах на скорую руку, сделал шаг к топографической карте. Весь крымский полуостров был изрезан красными и синими стрелами, упиравшимися в неровные гребенки.
– Положение, господин генерал, критическое.
Барон Врангель недовольно покрутил узкой шеей под высоким красным воротником:
– Я не просил вас давать оценку ситуации.
– Простите, Ваше превосходительство. После того как Польша устранилась от боевых действий, большевики развернули против нас пять армий у Каховки, Никополя, Полог. По нашим данным, около ста тысяч бойцов, четверть – кавалерия. В нашем распоряжении 30—35 тысяч штыков и сабель. Задача красных ударить по русскому левому флангу в направлении Громовки и Сальково, чтобы отрезать нас от перешейков и прижать к Азовскому морю. Тем самым открыв себе дорогу в Крым. Мы произвели перегруппировку и силами 1 бригады 2 Кубанской дивизии ударили с фланга по 1 конной армии Буденного. Прижали к Сивашу. Большевики не ожидали удара, они в панике бежали. Только пятки сверкали.
Во временном штабе Главнокомандующего в гостинице «Кист» у Графской пристани, раздались сдавленные смешки. Офицеры принялись дружно закуривать и обмениваться мнениями. Генерал Скалон попросил тишины.
– В результате внезапного удара и помощи подошедшей 1 бригады Кубанской дивизии были полностью уничтожены два латышских батальона, захвачены 216 орудий и пулеметов, взяты в плен четыре полка красных. Они готовы воевать в наших рядах.
– Опять кормить, да не в коня корм, – сказал кто-то в сизом дыму. 3 Русскую армию в Польше тоже из дезертиров собрали. 80 000 тысяч штыков, а они все разбежались.
– Не все, – поднялся маленький лысый полковник, постоянно вытиравший неровную голову носовым платком. Грановский знал его. Это был заместитель командующего 3 Русской армией Щетинин. – Нам обещали поддержку со стороны Махно, но он неожиданно переметнулся к большевикам.
Многие недоверчиво посмотрели на Щетинина. Славно сражался с красными, а попав в плен, перешел к большевикам. Стал комиссаром 8 бригады 13 конной армии. Когда свои захватили его под Васильевкой, заявил, что всегда оставался преданным белому делу. Каждый человек был на счету, вот и направили его заместителем командира в 3 армию. Ненадежного к ненадежным.
– Позвольте, я продолжу? – повесил новую карту генерал Скалон. – Буденному мы нанесли серьезный удар на перешейке. Однако подоспела 2 конная армия численностью не менее 25 тысяч сабель, и она атаковала нас с флангов. Мы держались три дня. Затем получили приказ Вашего превосходительства, и отошли на Сиваш-Перекопскую позицию. Теперь в Северной Таврии русских войск нет. Мы окончательно заперты в Крыму.
В штабе