рост. На его лице появился сарказм.
– Вот послушайте господа, что доносит Григорий Михайлович Семенов: «Отрезвление сельского населения, вкусившего прелести большевизма, ужу началось: прибывают добровольцы, казаки, инородцы, крестьяне. Части моей армии находятся в Забайкалье, Уссурийском крае и Северной Монголии. От имени своего и подчиненных мне войск и населения – приветствую Вас в великом подвиге служения народу». Все. Спасибо, Григорий Михайлович, на добром слове. Дай Бог и вам крепкой руки и не остывающего сердца. Ну, что там в другой депеше? Читайте, штабс-ротмистр.
Грановский тут же поднес листок к глазам, и они начали затягиваться туманом.
– «Противник прорвал позиции на Перекопе. В виду угрозы обхода я отдал приказ в ночь на 27-е войскам отходить на укрепленную позицию к озерам Киянское-Красное-Старое-карт-казак».
Барон с нетерпением выхватил телеграмму из рук Грановского, молча шевеля губами, прочел сам.
– Тон донесения, – после некоторой паузы сказал он, – не вызывает сомнения. Мы накануне несчастья.
Как ни странно, но и офицеры, и представители правительства, принимавшие участие в совещании отнеслись к сообщению Кутепова спокойно. Вероятно, многие пришли к выводу, высказанному теперь Главкомом, уже давно. Ничто не дернулось и в груди штабс-ротмистра Грановского.
Барон ледоколом пронесся по комнате, за ним устремились помощник Кривошеин, полковники Щетинин и Грабов, телеграфист, ординарец. Вышел из совещательной комнаты и штаб-ротмистр Грановский. В коридоре он услышал слова Главнокомандующего:
– Рассчитывать на дальнейшее сопротивление войск ужу нельзя. Предел сопротивления армии превзойден. Никакие укрепления врага уже не остановят. Необходимо принять срочные меры к спасению армии и населения. Бронепоезд мне теперь не нужен. Ехать в Симферополь бессмысленно. Подготовьте катер. Вместе с адмиралом Кедровым осмотрю суда, стоящие под погрузку.
Через десять минут доложили, что в бухту Севастополя заходит французский крейсер «Waldeck Rousseau» в сопровождении миноносца. На его борту – временно командующий французской средиземноморской эскадрой адмирал Дюмениль.
– Союзнички, – нервно встряхнул головой барон, – Если бы они вовремя оказали требуемую от них помощь, мы уже освободили бы русскую землю от красной нечисти.
В полдень Верховный Главнокомандующий вместе с адмиралом Кедровым объехал на катере суда, на которые грузилось военные и гражданское население. Было много раненных. На корабли переносилась также документация штабов, какая-то мебель. Все проходило спокойно, без паники. Генерал остался доволен. Спросил адмирала, сколько всего судов смогут принять, в случае самого худшего исхода, отступающую армию.
Адмирал покрутил усы, наверняка подумал: какое же положение может быть хуже, чем теперь? Но генерал услышал в ответ: 146, плюс баржи, которые возьмут на буксир французские корабли. Примем на борт всех, кто не желает