Леонид Завальнюк

Мужик ласкает даму


Скачать книгу

дальняя дорога.

      Радости души моей!

      Они со мной всегда, —

      Мир ли на земле, гремят ли злые войны.

      Ну, а счастье,

      Счастье – это вожделенный миг, когда,

      Осененная зарей надежды и труда

      Родина в дороге дальней

      И, как бог, спокойна.

      Идущий покупать пальто

      А этот вышел и купил какой-то золотой,

                                   нечеловеческий компот.

      Везение!

      А тот шагал все годы не туда и вдруг набрел…

      На что?

      На негасимый свет, на поднебесну милость.

      Везение!

      Устал.

      Фатально, мерзко не везет.

      Удача! Где ты, боль моя?

      – Прости. Я заблудилась.

      – Что? Заблудилась? Господи, но это разговор

                                                                 другой.

      Я то считал, что нет тебя совсем.

      А, есть, – конево дело!

      Ты только иногда давай мне знак,

      Звени, как колокольчик под дугой.

      Мол так спешила я к тебе, что мимо пролетела!

      Я то считал, что нет тебя,

      А ты!.. Привет, привет!

      Когда-нибудь да встретимся.

      Признаться, я заплачу.

      И закачу тебе такой невиданный обед,

      Какого в жизни не едала ни одна великая удача.

      Когда-нибудь да встретимся,

      Не через год, так через сто.

      Не дотяну? Положим. Ну и что?!

      Надеяться и обладать – одно и то же где-то.

      Не знаю, как бы объяснить…

      Вот, скажем, голый человек. Мороз.

      Но холодно ль ему, когда идет он покупать

                                                                 пальто?

      Теплейшее, счастливое пальто?

      Нет. Трижды нет.

      Ему:

      – Ты что? Зима ведь на дворе. Ты что?!

      А он идет, смеется:

      – Лето! Лето! Лето!

      НЛО над Большим театром

      Люблю я праздник, где по сцене

      Красоток носят мужики.

      Где каждый шаг как бы без цели,

      Так все беспечны и легки.

      Где плещет музыка большая

      Как бы на блюде золотом,

      Житейской гнусности мешая

      Долбить мне темя долотом.

      Люблю, где в зале след моноклей

      И прочих стекол старины,

      Сидеть и ни о чем не мокнуть,

      Как бы свалившийся с Луны.

      Люблю, люблю!..

      Но избегаю.

      А это значит – не люблю.

      Эй, долото! Вот мое темя.

      Пространства нет, скрежещет время:

      – Не спи, несчастный!

      Я не сплю.

      В трудах все дни мои и ночи.

      Ведь сновиденья – тоже труд.

      И надо все их приурочить

      К тому, о чем они не врут.

      …Мне снится музыка-калека.

      Но не на блюде, а под ним.

      Мне снится над кудрями века

      Последних правд последний нимб.

      Он меркнет, меркнет…

      Вдруг – сиянье

      Такое, что уже не свет.

      Оно огромней снов и яви,

      Всего, что есть,

      Всего, что нет.

      И