стоять, опираясь руками о парапет, пока не заметил, что вода в реке начала светлеть. Щепки и обрывки, поплясав на волнах, унеслись прочь вместе с грязью.
Вот и река очищается, и горы как прежде – в таинственной полупрозрачной голубой дымке, – поднимая голову, подумал Тень. – И небо… картонное?.. декорация?.. Нет, небо настоящее – высокое и бездонное. Сам ты декорация! – Он оглянулся, пытаясь разглядеть малоприметную будочку.
Её не было. Словно никогда и не было!
Тень по-детски удивлённо завертел головой – не может такого быть! Ведь он сам своими глазами видел! Приснилось!? – мелькнуло в голове, – или я точно сошёл с ума! Такое бывает. Нет, не сошёл! – запоздалым эхом пронёсся ответ уже после того, как он немигающим взглядом воззрился на непроницаемую чёрную пустоту, разверзшуюся у его ног. И где-то высоко, высоко… Под потолком, – подсказывала мысль и сама же себя опровергала, отказываясь верить в увиденное, – какое, к чёрту, под потолком! Его не может быть в бесконечности!?. Откуда-то оттуда, сверху некий источник посылал свои противные, липкие, пронизывающие лучи сюда вниз, заливая всё вокруг немигающим мёртвым светом.
Тень поёжился. Было такое ощущение, будто лучи протыкали всё его естество тысячами жал светоносных стрел. Пронзали, но вместо ожидаемой смерти несли в себе жизнь. Жизнь тени.
Представшее взору зрелище рождало ощущение собственной ничтожности. Он – всего лишь маленькая, еле различимая на ладони песчинка у подножия величавой грандиозной горы. Где вместо склона – амфитеатр, погружённый в густую беспросветную темноту. Потому казалось, будто стоишь, качаясь на краю бездонной пропасти, на дне которой угадывается (по тусклому мерцанию – отражению ярко освещённой сцены) таинственная, недоступная и чужая жизнь.
Величавая, подавляющая панорама. И если это и был «театр» (по словам Цивилиуса), то театр, возведенный не руками человеческими, а самими силами природы, не знающими предела в своём хаотическом творческом порыве.
– Нужно идти. – тихо произнёс Тень, не отрывая взгляда от зияющего под ногами чёрного провала.
Провал безмолвствовал. Ему даже показалось, что оттуда повеяло холодным сквозняком.
Но куда, куда идти? – очнувшись от гипнотической силы тьмы, снова задался вопросом Тень и повернулся спиной к «залу».
В мирной лазоревой дали медленно пропадала серебристая точка удаляющегося самолёта. Среди царства смерти, раскинувшего свои владения на месте стёртого с лица земли города, только эта точка продолжала целенаправленно двигаться, напоминая о невидимой жизни.
Не желая больше оставаться среди безжизненной пустыни, Тень безотчётно побрел вслед за тающей в небе дымчатой дорожкой, оставленной самолётом.
Сначала он шёл отрешённо, глядя прямо перед собой, не замечая ничего и никого вокруг. Шёл, опустив голову, и только изредка поднимал её для того, чтобы только убедиться, что он не сбился с выбранного пути. Самолёт давно исчез за горизонтом. Дорожка, оставленная выхлопными газами,