услышал, что отступили ветер и свежесть. Четыре слова – ровно столько свободы было дадено в этот раз. Следом Винни окунуло в возбуждение, привычно сопровождающее появление Ши:
– Она со мной и пока в безопасности, – прошелестела Ши. – Но если будешь упрямиться, они используют её. Она очень… – Ши как будто запнулась. – Славная. Не хочу, чтобы она пострадала. А ты?
Эта заминка убедила Винни: да, Долли здесь. Люди так и говорят о ней: с осторожностью, удивлением, неуверенностью, подбирая слова. Такое случайно не угадать. Ши сказала правду.
А значит, придётся подыграть им, кем бы они ни были.
Время делилось на отрезки, но не имело счёта.
Оно больше не двигалось, хотя в нём происходило движение: когда щёлкали манипуляторы, впиваясь в мясо, разрезая его и наполняя, перемешивая с новым железом, пропуская токи по мышцам. Винни не владел ими, не отдавал им команд. Они шевелились сами, насколько допускало ложе.
Время имело и форму цифр на потолке. То ускоряясь, то двигаясь медленно, они неуклонно накручивали новые порции долга.
Во времени раздавался голос Рабаса. Он отдавал команды – что делать, куда смотреть и о чём при этом думать: «думай „вверх“», «думай „прыжок“», «думай „спать“». Софт перемешивался с логосом, и это было больнее, чем сращение железа и мяса. Неизменное медленное пятно «Я» всё ещё плыло нетронутым на глубине, но на поверхности бушевали шторма, меняющие течения. «Думай „удар“».
«Не думай».
«Не так».
«Не так».
Даже когда он делал всё в точности, всё равно звучало «нет так». Чтобы измотать. Чтобы заставить сомневаться.
Чтобы дезориентировать.
Для него и так не существовало больше пространства и времени, но должно было не стать ещё и ощущений, и мыслей. «Не так».
Ученик не должен понимать учителя, потому что это не учитель, это хозяин. Его голос…
…в памяти. Рабас приносил с собой щуп не просто так: всё время что-то искал. Он больше не рылся в воспоминаниях флибустьера, он пытался пробиться к памяти ребёнка. Винни со слабым любопытством следил за этими попытками: и сам бы не отказался узнать, что же там есть. А Рабас с щупом будто блуждали меж тёмных силуэтов: память не исчезла, но от неё остались только какие-то формы, и ни одного источника света, чтобы сделать их видимыми. Но Рабас не…
…«думай о том, что думаю я», «угадай», «скажи, о чём я думаю».
«Кто из вас скажет мне, о чём я думаю?» Так Винни предположил, что он не один.
Были и другие ученики. На какой крючок поймали их?..
…ощущение от присутствия Ши ждало всегда – блуждало по мясу, касаясь то одного, нейропроводка, то другого – готовое воспрять в любой момент возбуждение. И рвалось вперёд, навстречу её голосу за секунду до того, как он начинал звучать. Это уже стало необоримым, и мерцающее тягучее «Я» просто приняло это как данность, не в силах ничего здесь поделать.
– Это же нарушение правил, ты понимаешь? – шептала Ши, и её голос входил в Винни